Обвинить его в меркантильности! В том, что он хочет выдать ее замуж только для того, чтобы сбросить с себя обузу. Тогда как единственное его желание – видеть ее счастливой рядом с каким-нибудь уважаемым человеком. Девять лет назад она разбила ему сердце своим решением выйти замуж за Хантера – баронета, которому уже в то время было под пятьдесят, а выглядел он и того старше. Но упрямая сестра поступила по-своему, и все потому, что считала себя обузой ему, Лане и их дочери Анне.

Невозможная женщина. Пусть бы она замерзла на дороге, это послужило бы ей уроком. Интересно, проехали они две мили или нет? Наверное, что-то около того или даже чуть больше. В любом случае довольно: она наверняка уже превратилась в ледышку. Да и снегопад начинал вызывать опасения. К тому времени как он догонит сестру и доберется до ближайшей гостиницы, дорогу изрядно засыплет снегом. Оставалось надеяться, что буран окажется непродолжительным.

Да, они отъехали достаточно далеко. Он наклонился вперед, чтобы постучать кучеру. Но в эту секунду экипаж резко качнулся и завалился набок. Лорд Марч упал на противоположное сиденье, больно ударившись носом о стенку. Экипаж потерял колесо.

Шел снег – большие пушистые хлопья. Из такого снега хорошо лепить снежки. С каждой минутой снежинки падали все быстрее, их становилось все больше.

«Ну, – подумал граф Уэзерби, удобно откинувшись на подушки в своем комфортабельном экипаже, – должно быть, мы уже почти на месте». «Местом» был охотничий домик его приятеля Прайса в Нортгемптоншире.

Граф с самого полудня поглядывал на небо, затянутое тучами, опасаясь, что они разверзнутся, обрушившись на землю дождем или снегом. Меньше всего на свете ему хотелось оказаться застигнутым в пути метелью и провести ночь на постоялом дворе.

Домик Прайса уже близко. Наверняка до него осталось не больше нескольких миль. Тем обиднее будет, если он все же не успеет доехать. Хотя по такой погоде снегопад вполне мог начаться еще несколько часов назад.

Граф выглянул в окно и отметил, что дорогу уже припорошило снегом.

И зачем он только тащится в этот охотничий домик, затерянный в глуши Нортгемптоншира, да еще в полном одиночестве? Он мог бы сидеть сейчас в своем уютном лондонском доме, или в читальне Уайтс-клуба, или в будуаре у Джуд.

Нет. Граф нахмурился. Только не у Джуд, с ее бесконечным хныканьем и сиплым кашлем. Кроме того, через месяц состоится его официальная помолвка с Аннабелл. Как ни горько было это сознавать, но пути к отступлению уже не было – уступив уговорам матери и собственному чувству долга, он сказал отцу Аннабелл о своем намерении жениться на девушке и получил его предварительное согласие. Мать и сестры были очень довольны его решением.

А с какой стати ему самому быть недовольным? Никто не принуждал его к женитьбе с пистолетом у виска. И теперь, когда уже назначена дата помолвки, поздно терзаться напрасными сожалениями.

Через три месяца ему исполнится тридцать – критический возраст для любого мужчины, тем более, если он богат и принадлежит к британской аристократии. В двадцать девять лет еще позволительно быть холостым, так как впереди есть некоторое время, чтобы остепениться, но, оставаясь неженатым в тридцать, наследник титула поступает эгоистично, так как рискует оставить свой род без продолжения. К этому времени в доме пора заводить детскую. И потому граф Уэзерби, пусть и неохотно, смирился с неизбежным.