— А то бы тебя заклевали горбатыми носами… — неожиданно пошутил мрачный Негатив, которому шутки вообще были несвойственны.
— Нет, давайте рассудим! — снова вернулся к неразжеванной для него теме Саша. — Нас за драку задержали? А где…
— Объект нашей расовой ненависти, — в тон продолжил Рогов. Это определенно была шутка.
— Да, где? — спросил Саша. — Выходит, что мы сами с собой дрались?
— Веня, хули ты махал железякой посреди дороги? — поинтересовался Рогов, впавший в лирическую иронию. — Ты кого там пугал?
— Она мешала проезду автомашин, и я хотел ее выбросить, — ответил Веня.
Так бы и трепались до утра, но дверь снова заскрежетала сначала замком, а потом несмазанными петлями, и объявившийся помдеж тихо сказал:
— Выходите на хер.
— Отца разбудить? — спросил Негатив, указывая на опойного мужика.
— Какой он тебе отец, этот отморозок.
Мужик не шевельнулся. Улегшись прямо на пол, он спал. Когда все вышли, мужик остался в камере один.
Пацаны нерешительно остановились в холле отдела милиции.
— Я бы сам этих чернозадых гнид бил… — сказал помдеж, открывая дверь на улицу.
— Мы их не били… — сказал Саша, — они сами.
— Да ладно еще, не били, — усмехнулся помдеж, — неожиданно, хоть и с дружелюбной интонацией, повысив голос. — Там у одного пол-лица как раздавленный помидор… Но заяву они не стали на вас писать. И рапорт тоже на вас не написали. Так что валите, бойцы…
Саше было неприятно от панибратского тона милиционера, от его уверенности в том, что пацаны сами учинили драку. И еще потому было немного гадко, что милиционер решил, будто пацаны с ним заодно — против тех, кого он назвал «чернозадыми». Но они не были заодно…
На улице у отдела стояла машина милиции — с теми самыми «пэпсами», что задержали Сашу. Едва пацаны вышли, в машине погасили свет.
— Бля буду, они деньги там пересчитывают… — сказал Веня.
Потягиваясь, пацаны двинулись по улице. Они решили идти ночевать к Саше.
— А если нас повяжут, Сань? — спросил Негатив.
— А? — переспросил, поеживаясь от озноба, Саша. — Повяжут?… Нас же только что отпустили.
— Я серьезно.
— Не повяжут. Ночевать надо где-то. А, пацаны?
— Обязательно надо где-то ночевать, — сказал Рогов.
— И жрать хочется… — сказал Веня.
Глава четвертая
Той зимой они заказали небольшой автобус — мать решила, что отца надо хоронить в деревне. Там, где он родился.
Саша не спорил.
— Как ты думаешь, сынок? — спросила мать совершенно новым тоном. До сих пор рядом с нею был другой человек, чей голос был решающим. И вот он умер, этот человек.
— Проедем как-нибудь, — ответил Саша, хотя был почти уверен, что проехать не удастся.
Все равно в этом мерзком городе, который всегда был противен Саше, отца хоронить было нельзя.
Вообще немыслимо было сообщить бабушке и дедушке, что отец умер, зная, что они не то что на похороны не смогут добраться, они и на могилу-то к сыну до самой весны не попадут.
Водителю ничего толком не объяснили — узнай он, куда надо ехать, отказался бы сразу. Но ему сказали: «В область… Дорогу покажем…» Он не переспросил, куда именно — в область. Скромный такой мужик попался, тихого, как поначалу показалось, нрава.