Достаточно быстро место захвата окружили милиционеры, а я отвел старшину к напарнику, где стояла Аня, и проникновенно сказал:

– Старшина. Давай договоримся, что меня тут не было и захват ты провел в одиночку, когда Аня Синицына, ожидая на вокзале подругу, случайно опознала убийцу и рассказала все тебе.

– То есть вы не должны фигурировать ни в одной из бумаг? – спросил старшина, возвращая мое табельное оружие.

– Да.

– Ну, раз просите, то почему нет. Я согласен… О, взводный мой. Я к нему на доклад.

– Все слышала? – спросил я у Ани, напарник старшины продолжал стоять рядом, только отошел на пару метров в сторону.

– Да, – тихо ответила девушка.

– Родителей предупреди.

– Хорошо.

– Ну все, спасибо за помощь и прощай.

Махнув девушке рукой, я развернулся и поспешил к своему такси, вокзал – могли и договориться с водителем. Но тот стоял на месте, ожидая меня. Более того, судя по его виду, он был свидетелем захвата, все происходило рядом, не дальше ста метров.

Устало покинув салон такси, я расплатился с водителем и, зевая, направился ко входу в служебную гостиницу.

– Вас ожидают, – известила дежурная, когда я попросил ключ.

Посмотрев на того, на кого она указывала, я вернул рюкзак на плечо и подошел к диванчику в холле, на котором посапывал крупный мужчина с коротким ежиком волос.

– Товарищ, – тряхнул я его за плечо.

– Соколов? – спросил он.

– Это я.

– Майор Головачев, – показал он мне удостоверение. – Работаю в отделе, занимающемся поиском нацистских преступников.

– Чем могу помочь?

– Тебе известны такие прозвища, как Тонька-пулеметчица и Алекс Лютый?

– Была такая информация. Но я особо не придал ей значение. Мелочь, на мой взгляд. Кстати, а кто они? А то я забыл посмотреть в архиве информацию по ним.

– Если одним словом, то – палачи. За пулеметчицей числится около полутора тысяч расстрелянных партизан, их семей и просто случайных людей. Лютый тоже изрядно показал себя, на нем висит не меньше.

– О как.

– Давай пройдем в столовую гостиницы, поужинаем, заодно и пообщаемся.

– Я обеими руками за, сам проголодался.

Было видно, что майору не терпится узнать подробности, но он подождал, пока мы ужинали. Наконец он вытер губы салфеткой – я к этому времени уже закончил – и спросил:

– Откуда информация по ним?

Особо я продумать не успел, не скажешь же, что оперативная информация, пусть додумывают, поэтому сымпровизировал. Вроде получилось на пятерочку.

– Да мелочь, – нахмурился я. – Поймал за руку карманного вора, причем пожилого, полтинник точно исполнился. Когда он узнал, что я из органов и веду в ближайший отдел милиции, то решил выкупить свободу. Вот и рассказал о них. Но так, мельком, больше их настоящие имена и под какими скрываются.

– Откуда он обоих знал?

– С Тонькой одно время служил вместе, гарной девкой называл, а с Алексом бежал, когда наши наступали в сорок третьем.

– Что он сказал?

– Так, информация по девке, о чем сообщил вор. Антонина Макаровна Макарова из Москвы. Но это еще не все. Он ее видел пару лет назад в городе Лепеле Белорусской ССР. Более того, он смог проследить за ней и узнать, где работает. А главное, фамилию, что она носит по мужу – Антонина Гинзбург, жена ветерана отечественной войны, работает на фабрике. По ней все, что знал, рассказал.