— Выгодно тебя по кафе водить, — сказал Костя. — Сладкого ты не ешь…

— Так что там с морем? — перебила Геула.

Костя открыл рот, но в этот момент Минск бросил солнечный луч на открытую форточку, зайчик отразился от стекла и…

— Уии! — раздался с улицы истошный девичий визг.

Все посетители ближайших кафе высыпали на улицу.

Посреди Зыбицкой стояла клоунесса на ходулях. В руках у нее была пустая коробка, а по мостовой прыгало ее содержимое — десятки разноцветных каучуковых мячиков.

— Я случайно, — чуть не плакала клоунесса, — мне зайчик в глаз засветил! Помогите, люди добрые, мне выступать у Ратуши через пять минут.

Добровольцы — и Геля в первых рядах — тут же бросились собирать прыгающие мячики и забрасывать клоунессе в коробку.

А солнечный зайчик, отразившись много раз, успел долететь до Октябрьской.

Ян уже собирался поделиться своей идеей с Дариной, но в этот момент в сантиметре от его головы что-то пролетело.

— Извините! — закричали игроки в городки. — Мы случайно! Алесю в глаз солнцем засветило!

Ян улыбнулся и помахал им рукой.

Когда шарики были собраны, а клоунесса сто раз сказала спасибо и зашагала в сторону Ратуши, Геула вернулась к Косте. Он все это время стоял в стороне с крайне недовольным видом.

— Итак? — спросила Геля, но Костя снова не успел ответить.

В рюкзачке Геулы зазвонил телефон.

— Гель, выручай! — попросила мама. — Срочный заказ: мука и сахар.

— Сегодня ж среда! — удивилась Геула.

— Гелюшечка, пожалуйста, там тебя четыре противня ждут у меня на кровати и два у тебя на столе.

— Сейчас буду, — коротко ответила Геля.

Стратегические запасы муки и сахара привозили им домой по пятницам. Если все закончилось уже в среду, значит полный аншлаг с заказами.

Геула повернулась к Косте:

— Слушай, мне срочно нужно маме продукты купить…

Костя вздохнул:

— А приедешь завтра ко мне? Кино какое-нибудь посмотрим… и вообще…

— Ладно! Привет дяде Чингизу! — Геула чмокнула Костю в щеку и побежала к метро.

— Ну что, — спросил отец Костю, когда тот уселся в машину, — рассказал о поездке?

Костя неопределенно мотнул головой.

— Сколько номеров заказывать? — уточнил папа.

— Один, — ответил Костя.

Что-то в тоне сына напрягло Чингиза.

— Точно? Никаких проблем?

— Никаких, — сказал Костя сквозь зубы.

— То есть Геля не против того, чтобы афишировать…

— Пап, — перебил Костя, — да хватит меня уже грузить! Все у нас нормально!

— А как Геула отреагировала?..

— Нормально отреагировала! Поцеловала на прощание!

До самого Уручья они молчали. И только напоследок Чингиз сказал:

— Учти, это твоя зона ответственности.

Костя, выходя, хлопнул дверью сильнее, чем нужно.

Геля не ела торты. Не могла смотреть на пирожные. При слове «капкейк» болезненно морщилась. Мама до сих пор вспоминает, как добрая соседка принесла ей коробку конфет, а Геула, которой исполнилось четыре, строго сказала:

— В следующем году подари мне банку соленых огурцов.

Лет с десяти Геула начала помогать маме украшать заказы и с тех пор воспринимала сладкое… как бумагу. Или холст. Никому же не придет в голову жевать холст и закусывать кисточками?

Когда Геля вернулась домой, мама уже достала из духовки очередную порцию кексов.