– Свидетели, – пояснил один из мужчин, выглядящий довольно-таки свирепо. Особенно поражали густые черные мохнатые брови, сросшиеся над переносицей. И, что примечательно, в его речи тоже улавливался некий акцент. – Они лишние.

– К тому же страдания бывают разные. – Мило и белозубо улыбнулась женщина. – Физическая боль страшна, особенно если за дело берется специалист, но у нее, к несчастью, есть свои пределы. И когда ты до них дойдешь, я переключусь с тебя на вот эту красотку. Она будет страдать, а ты станешь на это смотреть.

Вика всхлипнула, и осуждать ее за это нельзя. Очень уж убедительно прозвучали слова незнакомой мне дамы, в первую очередь потому что являлись чистой правдой. Она не пугала – она на самом деле собиралась сделать то, о чем вела речь.

Я и сам, если честно, потихоньку начал терять самообладание, крепясь из последних сил.

– Прошу прощения за то, что влезаю в вашу беседу, но у меня нет ни малейшего желания видеть все вышеописанное, – подала голос Ксюша. – Потому наконец рассчитайтесь с нами, и мы вас покинем. Тем более что нам следует свинтить из города как можно скорее. Да, Михаил?

– Верно, – подтвердил бывший подчиненный Азова. – Москву сейчас обшаривают снизу доверху, и то, что мы две машины сменили по дороге, ничего не изменит. Все равно они на след встанут, уж поверьте. У вас в запасе максимум полдня, а у нас – и того меньше.

– Стойко, дай им денег, – велела женщина с легкой брезгливостью в голосе. – Они их заработали.

Надо заметить, что голова моя, как выяснилось, не так и дешево стоит, поскольку пачки купюр, которые достались Ксюше и Михаилу, оказались весьма впечатляющими по толщине. Они оба, конечно, сволочи, но в чем-то теперь я могу их понять.

– Хорошо. – Бывший безопасник рассовал деньги по карманам. – В расчете.

– Не смею задерживать, – равнодушно бросила в ответ женщина, неотрывно смотря на меня и то и дело облизывая сухие губы. – Проваливайте, пока можете.

– Само собой, – покивал Михаил. – Но до чертиков интересно: чем этот Никифоров так вам насолил? Я ведь его не раз возил и скажу так: амеба он по жизни. Ни рожи, ни кожи, ни ума особого. Повезло разок дураку, взлетел наверх, да и то толком случаем воспользоваться не может.

– На себя посмотри. – Отчего-то слова водителя меня задели. – Я, может, и амеба, а ты вообще крыса!

Михаил дернулся ко мне, чтобы пнуть в бок, но женщина его остановила, перехватив по дороге.

– Нет, – жестко произнесла она. – Этот человек мой, понятно? Я слово дала, что все жилы из него вытяну по одной, что каждую каплю крови сцежу и каждую кость сломаю. Лично! Он задолжал мне жизнь, и я свой долг с него получу. А ты иди отсюда, пока есть такая возможность. Это не твоя месть, ясно?

– Месть? – совсем уж удивился я. – Задолжал жизнь? Мадам, вы что-то путаете, стрельба и убийства – это не по моей части. Я представитель хоть и скандальной, но все же мирной профессии.

– Сам – нет. – Приблизила свое лицо к моему женщина. – Но иногда вина лежит не на том, кто нажал на курок, а на том, кто добыл пистолет.