— Если хочешь отложить медовый месяц, я пойму, — заверила его Клио.

— Об этом нет и речи.

— Мне бы не хотелось, чтобы Кэссиан Пью использовал это против тебя. Он вполне может обвинить тебя в том, что ты бросил дело на середине расследования.

Грейс покачал головой:

— Следствие уже идет. Я все спланирую, а с исполнением прекрасно справится и Гленн. И я не допущу, чтобы что-то вставало у нас на пути… как бывало раньше.

— С Сэнди? — Едва произнеся это имя, Клио тут же об этом пожалела. — Извини, я не хотела…

Он пожал плечами:

— То — в прошлом. У нас впереди целая жизнь, и я так тебя люблю. Прежние ошибки не повторятся. Договорились? — Грейс улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ.

— Ты еще не отказался от мальчишника?

— Ничего такого не планируется. Завтра вечером сходим куда-нибудь с ребятами и Гленном, пропустим по паре пива. А в пятницу я переночую у него. Говорят, жених не должен видеться с невестой в день свадьбы.

— Какая радость, я смогу побыть одна весь вечер.

— А помнишь, как мы, бывало, вместе принимали душ, намыливали друг друга? Господи, это было так сексуально.

— Точно! Обещаю, на следующей неделе будем принимать душ каждый вечер. Я сделаю тебе массаж. Ты чертовски меня заводишь, Рой Грейс. Жаль, что в последнее время я редко это показываю — слишком устаю.

— Я тоже, милая.

Он наклонился и поцеловал ее.

Ной перестал сосать и разревелся.

Среда, 30 октября

Рэд услышала плач и открыла глаза — ослепительный, как лазер, луч бил в сетчатку. Она зажмурилась. Снова открыла глаза. И увидела лицо.

Брайс.

Брайс смотрел на нее сверху вниз.

Рэд лежала, сжавшись, замерев, и смотрела на него. Прямо в глаза. Попыталась заговорить, но страх заглушил голос. Она попыталась еще раз. И еще. И наконец выдавила:

— Чего ты хочешь?

Свет погас. Она всматривалась в темноту. Вслушивалась. Ловила звук шагов. Тряслась от страха.

Был Брайс в комнате или нет?

Снова плач в темноте. Вопль боли. Вой. Долгий, мучительный, пронзительный крик. Звякнула крышка мусорного бака. Сцепились коты. Потом завыла сирена. Полиция, пожалуйста! Сирена умолкла. Звук мотора — такси. Стук дверцы. Крики. Двое пьяных, мужчина и голосистая женщина. Женщина сыпала отборными ругательствами. Мужчина огрызался, демонстрируя ливерпульский акцент.

Был Брайс в комнате или нет?

Потом еще какие-то люди. Все вдребезги пьяные. Кто-то запел «Правь, Британия!». Другой принялся орать «Чайки! Чайки! Чайки!».

Футбольные фанаты.

Рэд посмотрела на часы у кровати. Светящиеся стрелки показывали 2.18.

— Чайки!

— В жопу чаек!

— Ни разу не пробовал!

Взрыв смеха.

Кричать? Звать на помощь? Помощь от кого? От кучки пьяных болельщиков? Она вся — ноги, живот, руки — покрылась гусиной кожей.

Был здесь Брайс или нет?

Рэд осторожно, чтобы не опрокинуть стакан с водой, вытянула руку, нащупала лампу и нажала на кнопку. Бледный свет разлился по комнате.

Никого. Она была одна.

В груди гулко колотилось сердце. Рэд взяла телефон с прикроватного столика, поднесла палец к кнопке быстрого вызова, номер 1. Замерла, прислушиваясь. Пьяная пара продолжила путь, но фанаты остались и снова затянули хвалебный гимн своим «Чайкам».