Так смотрит мудрец на жизнь. И глядя так, он научается отделять свое истинное Я от стремительного потока жизни; он начинает смотреть на свое личное существование как на орудие глубоко важных переживаний и научается отделять свое Я от этого орудия, приучает себя смотреть со стороны на все страдания, радости и испытания как свои, так и окружающей жизни. Потрясения, обиды и страдания перестают мучить его. Окна его души светлы и чисты. Очи, не омрачаемые слезами, прозревают в глубокий смысл явлений и в те светлые дали, к которым стремится жизнь.
Но это состояние – не то настроение безучастия и оторванности от жизни, которое соединяется в нашем представлении с образом мудреца. Это – результат внутренней культуры, результат покорения личности, которая является источником величайшей тревоги для человека и, победив которую, он вносит равновесие, гармонию и спокойствие силы в хаос противоречивых стремлений, изменчивых желаний и враждующих страстей своего стихийного внутреннего мира.
Вспомним, что самые высокие подвижники христианства, которые поистине могли вместить в свое сердце страдания мира, были непоколебимы, смотрели с светлым упованием на «пути Божии», и в душе их, несмотря на все ее чуткое сочувствие скорбям, сохранялась тишина.
Второе положение: «Прежде чем ухо услышит, оно должно потерять свою чувствительность».
Что это значит?
Как очи можно сравнить с окнами человеческой души, так же верно сравнение уха с той дверью, через которую мятежный шум временной жизни врывается во внутреннюю крепость человеческой души, достигая до его истинного Я.
Его истинное Я – по миропониманию восточной философии – та вечная сущность, ради развития которой до полноты самосознания и создан весь объективный мир. Несмолкаемый шум жизненного потока, его кажущийся разлад, стоны страдания и крики радости, врываясь в открытые двери души, смущают дух человека, нарушают тишину, которая необходима для высшего разумения. Суметь закрыть двери души так, чтобы дух не смущался шумом жизни, суметь различить во всех этих разрозненных и мучительных звуках общую благую гармонию – вот внутренний смысл второго правила. Не только обиды, резкие слова и несправедливости, обращенные лично к ученику, должны сделаться нечувствительными для его слуха, но и весь кажущийся разлад земной жизни не должен нарушать его равновесия. Он должен понять шум потока и уметь разбирать в нем не отдельные крики и стоны, но общий смысл великого слова Жизни.
И тогда в тишине, которую ученик должен установить внутри себя, установить первое правило, начнет раздаваться тихий голос: сперва очень тихий, очень неуловимый, настолько неуловимый, что вначале он кажется дуновением мечты. Если ученик сумеет разобрать этот голос и начнет понимать его речь, тогда он вступил на Путь, его высшее Я пробуждено.
«Прежде чем голос может заговорить в присутствии Учителей, он должен утратить способность наносить боль».
Когда ученик усвоит первые два правила, когда он будет сознавать свою жизнь исшедшей из Единого и отдалившейся от Него временно только для того, чтобы, достигнув самосознания, снова вернуться к Единому, когда он приобретет тишину и равновесие, тогда он может «заговорить в присутствии Учителей», т.е. он получит силу приобщиться к высшей жизни, которая выражается в способности помогать и светить в темноте. В высших мирах действуют иные законы, чем в нашей земной жизни: