Брок нахмурился и запыхтел как паровоз, выпуская струи сигарного дыма из ноздрей. После долгого утомительного путешествия, продолжавшегося восемь часов, он устал и хотел поскорее принять ванну, чтобы отдохнуть и набраться сил для завтрашних съемок. Жареные факты, собранные им, следовало сдобрить безобидными кадрами о жизни тихого городка, где вырос герой его документального телефильма. На фоне умилительных сценок повседневной жизни этого маленького приозерного рая обличительные документы и интервью с жертвами сексуальных домогательств знаменитого хоккеиста должны были выглядеть особенно эффектно.

Брок прищурился и скривил в зловещей ухмылке рот. И кто бы мог подумать, что эта похотливая мартышка Лили поймает в свой капкан прославленного мастера клюшки?! А ведь раньше, до развода, она прикидывалась серой мышкой, интересующейся только лютиками и одуванчиками. И как же он просмотрел признаки ее скрытой неуемной темпераментности? Любопытно, подумал Брок, до какой степени она раскрепостилась после уроков, которые преподал ей в постели этот виртуоз забивания шайб в чужие ворота? А что, если попробовать разозлить ее, показав ей компрометирующее досье на Билли Бьянкича? Вдруг она разъярится и, ослепленная ревностью и жаждой отмщения, подарит минуту-другую блаженства и своему бывшему супругу?

Фантазии Брока разрушил его помощник Кевин Данлоп. Сбежав по ступенькам административного здания, он подобострастно склонил к окошку лимузина, из которого разил смрадный сигарный дым, и выпалил:

— Поздравляю вас, сэр! В конференц-центре только что освободился апартамент.

— Наконец-то! Садись в машину! А съемочная группа пусть отправляется в гостиницу «Суперэйт». Свои указания им я сообщу тебе по дороге. Залезай! — Брок распахнул дверцу лимузина, Кевин Данлоп плюхнулся на сиденье и отер ладонью вспотевший лоб.

Пока они добирались до гостиницы при городском конференц-центре, Брок в деталях объяснил своему ассистенту, что именно следует заснять завтра оператору и какие аспекты биографии Бьянкича нужно выделить особо. Кевин Данлоп внимательно слушал шефа, которого ненавидел, как и все, кто с ним работал, всеми фибрами души, кивая и делая записи в своем блокноте.

— Но самое главное, — воскликнул в завершение своего монолога Брок, — не забудь сказать администратору отеля, что я ем яйца только всмятку. И чтобы завтрак мне подавали ровно в одиннадцать! Да, и пусть застелют кровать бельем с моей монограммой. Надеюсь, ты его захватил?

Спустя час, в течение которого особые простыни с монограммой спесивого гостя были постелены на кровать в его номере с окнами, выходившими на озеро, управляющий отелем, доведенный капризами важной персоны с телевидения до белого каления, был вынужден выпить, запершись в своем кабинете, добрую порцию бренди, а портье — валериановых капель, Кевин передал сценаристу фильма Бобу Марли пожелания босса, уединившись с ним в комнатушке семейной гостиницы «Суперэйт», а съемочная группа успела заснять обстановку в местном баре, шестидверный лимузин Брока остановился возле бунгало Лили.