И хотя Сэси и не была в этом уверена, она тотчас же связалась со своей старинной приятельницей и попросила ее об одолжении. Люсиль и раньше консультировала и лечила знакомых Сэси. Правда, не всем из них после этого становилось лучше, однако за ней закрепилась репутация хорошего специалиста. Ее постоянными клиентами были люди самых разных профессий, но особенно часто пользовались ее услугами адвокаты, кинопродюсеры и звезды Голливуда. Сэси помогала им декорировать их квартиры и виллы и при случае рекомендовала им свою подругу. Та же, в свою очередь, советовала своим богатым пациентам приглашать ее в качестве опытного дизайнера.

Естественно, Люсиль немедленно поехала консультировать сестру Забера. Сэси перезвонила ему и сообщила, что доктор уже в пути. Их разговор с Ником продолжался недолго, что-то с грохотом разбилось у него за спиной, и он, пробормотав извинения, положил трубку. Сэси все, разумеется, поняла правильно и не только не обиделась на него, но и ощутила доселе незнакомое ей внутри тепло. Ей было приятно, что она смогла хоть как-то помочь бедному Нику, причем от чистого сердца, без какого-либо корыстного умысла, из обыкновенного человеческого сострадания.

Этот поступок свидетельствовал о том, что любовь, или же истинно романтическое чувство, может самым причудливым образом изменить натуру человека и даже всю его жизнь. И пусть Сэси пока и не была морально готова к тому, чтобы облачиться в свадебный наряд — воздушное белое платье и шляпку с огромными полями и длинными лентами, пусть она еще не осмеливалась даже представить себя возлежащей в шикарном кружевном шелковом белье на широкой кровати, рядом с которой на изящном резном столике стоит великолепная ваза с благоухающими алыми розами, однако у нее уже возникло желание дождаться своего Ника. А это, несомненно, было само по себе весьма знаменательно.

Сэси вышла на террасу, села в свое любимое плетеное кресло, раскрыла лежавший на столе дневник и начала вдохновенно описывать свои новые ощущения и мысли, пронизанные божественным светом вселенского добра.

Ужин в доме Говардов протекал в атмосфере доброжелательности и умиротворенности. Фрэнки держался солидно, Серена, переполняемая восторгом, без умолку что-то щебетала, Баффи налегала на коктейли с шампанским, и Джордж Говард добродушно улыбался и многозначительно помалкивал. Правда, у Фрэнки поначалу возникли трудности с пользованием шестнадцатью серебряными столовыми приборами, лежавшими возле его тарелки. Но Серена подсказала ему, как и когда их употреблять, а также шепнула, что не следует злоупотреблять одним сортом вина, поскольку к каждому блюду подают разные алкогольные напитки, и их неосмотрительное поглощение чревато тяжелым похмельем.

— Пусть пьет сколько хочет, — заступилась за гостя Баффи. — Из-за моего стола еще никто не вставал трезвым!

Кофе и десерт были поданы в оранжерею с видом на бассейн, а венцом пиршества стал огромный торт-безе с мороженым под названием «Печеная Аляска».

На протяжении всего застолья никто не обронил ни одного неосторожного слова.