— Вот влип! — в сердцах пробормотал он, направляясь к автомобилю.

Подходя по выложенной кирпичом дорожке к дому Хитер, Билли пожалел, что не надел бронежилет и кобуру с револьвером самого большого калибра, чтобы защититься от целенаправленной психической атаки Хитер и собственной матери, явно задумавших любой ценой заставить их пожениться. Он решил, что пробудет здесь не более двух часов, после чего улизнет под каким-нибудь благовидным предлогом, уклонившись от ответа на неминуемое предложение сделать совместные ужины двух семей доброй традицией.

Однако Хитер ловко разрушила все его тактические планы, как только отворила дверь. Она вежливо, но без тени лицемерной любезности на лице приветствовала гостей самым обыкновенным дружелюбным тоном и, пройдя вместе с матушкой Билли на кухню, предоставила роль хозяина дома своему смышленому мальчугану, который тотчас же увлек Билли и Гарольда в детскую и стал показывать им свои игрушки и коллекцию открыток и календариков с портретами знаменитых хоккеистов.

Вскоре Хитер подала мужчинам охлажденное пиво в бокалах, включила телевизор и, одарив всех улыбкой, снова ушла на кухню. И, не знай Билли ее как облупленную, он бы наверняка расслабился и потерял бдительность. К счастью, горький жизненный опыт подсказал ему в этот момент, что делать этого не следует, ибо любые отвлекающие маневры противника свидетельствуют лишь о его коварных намерениях.

Однако тревожное затишье перед бурей затягивалось, и к тому времени, когда всех позвали к столу, Билли уже был на взводе. В отличие от него все остальные пребывали в приподнятом настроении. Марки был абсолютно счастлив, поскольку наконец-то показал кому-то свое главное богатство. Отец Билли впал в полное умиротворение после двух выпитых бокалов пива и спокойного просмотра выпуска теленовостей. На лицах женщин тоже читалось благодушие, не оставлявшее у Билли никаких сомнений, что совместные приятные хлопоты на кухне их не только подружили, но и сплотили. Лишним подтверждением этой догадки стало то, что они появились в проходе в столовую, взявшись за руки, как неразлучные подружки, и смерили мужчин горделиво-снисходительными взглядами, прежде чем оповестить их, что ужин готов.

У Билли возникло сильное желание бежать отсюда без оглядки, пока не поздно.

Дождавшись, когда все расселись за столом, матушка Билли начала с торжественным выражением лица раскладывать по тарелкам лазанью, словно бы она угощала всю большую и дружную семью своим фирменным блюдом.

У Билли зашевелились волосы на затылке.

Но Хитер старалась говорить так, словно бы она обращалась не к нему персонально, а ко всем сидящим за столом. Марки без умолку болтал о хоккее, а мистер Бьянкич ограничивался нейтральными фразами вроде: «Передайте мне соль» или «Я бы с удовольствием съел добавку!». Миссис Бьянкич потчевала всех забавными, на ее взгляд, местными сплетнями.

Лазанья и вино были восхитительными, как и испеченный Хитер итальянский хлеб. На десерт на стол были поданы пирог с черникой и ванильное мороженое домашнего изготовления.