Тетка, как, впрочем, и ожидалось, оказалась довольно неприятной соседкой. Она все время ворчала, а кроме того, имела весьма неприятную привычку постоянно заходить в нашу с Петей комнату, потому что там, видите ли, стоял холодильник. Я уверена, что этот чертов холодильник она в комнату поставила нарочно, только для того, чтобы иметь полное хозяйское право заходить туда каждые пять минут (у нее в коридоре было полно свободного места, а из-за холодильника в комнате было просто не повернуться).
Причем первый раз она появлялась аж в шесть утра, открывала дверцу холодильника, внимательно смотрела внутрь, тихонько бормотала: «Надо бы лампочку вкрутить, а то у нутрях тут ни черта не разглядишь, где вино, а где соленья», после чего уходила. Второй раз она заглядывала в комнату примерно в полседьмого, обводила взглядом свои владения и говорила уже громче: «Все дрыхнуть! Чего дрыхнуть – никто не знает», и снова уходила. В семь утра тетка заявлялась уже во всей красе. Сначала она в соседней комнате роняла пустое ведро. Затем заваливала в нашу комнату, ужасно громко шаркая ногами. Появившись на пороге, она громким голосом заявляла: «Спять!», после чего минуты две негодующе качала головой. После этого тетка подходила к холодильнику, решительно открывала дверцу и начинала доставать оттуда бесконечные банки с солениями, с такой силой ставя банки на пол, что было странно, почему банки не разбивались или не пробивали пол.
В первый день Петя, разбуженный на отдыхе в семь утра, попытался было поднять скандал, но оказалось, что тетка появлялась в нашей комнате вовсе не с целью поскандалить. Она на Петины нелицеприятные выражения просто не обратила никакого внимания, продолжая разгребать свой чертов холодильник, а когда Петя рявкнул на нее во весь голос, предложила убираться из ее дома ко всем чертям. Понятно, что нам деваться было некуда, да и квартиру менять не имело никакого смысла, потому что все остальные хозяйки были такие же или даже намного хуже, поэтому пришлось смириться и принимать эту тетку со всеми ее закидонами как есть, не пытаясь даже протестовать, чтобы сберечь себе нервы на отдыхе.
А закидонов у тетки было немало. Второй основной закидон проявлялся вечером. Каждый вечер, примерно в десять часов, тетка снова начинала со страшной силой шаркать тапками по полу и орать странную фразу: «Тима! Ту-ту! Баба ушла закрыть ставни!» Тимкой, как потом оказалось, звали теткину собачку. Почему бабка ее звала, и при чем тут «Ту-ту» – не знал никто, так как собачка тетку на процесс закрытия ставней никогда не сопровождала.
Да и суть утреннего вытаскивания банок из холодильника нам осталась непонятной до последнего дня проживания. Тетка просто вытаскивала эти стекляшки, смотрела на них мутным взглядом, после чего ставила обратно в том же порядке, в котором вытаскивала. Причем когда я сама залезла в холодильник и посмотрела, что это за соленья такие, оказалось, что банкам уже лет десять, и все соленья практически сгнили. Светка, когда мы ей об этом рассказали, предположила, что у бабки вытаскивание солений является своеобразным культовым ритуалом.