На этом все треволнения этой ночи закончились, мы быстренько умылись, попили чайку, свистнули байкерам, которые с утра пораньше устраивали «слалом» между деревьями, и отправились в путь. Вечером мы намеревались уже оказаться в Сочи.

Как ни странно, дорога до побережья прошла почти без приключений. Краснодарский край отличается красивыми пейзажами, хорошей дорогой и диким количеством злобных гаишников, как нам заранее сообщил Череп, поэтому не только мы ехали тихо и спокойно, любуясь дорогой, но и команда байкеров больше смахивала на пионерлагерь во время велосипедной прогулки, чем на банду неистовых мотоциклистов: Череп свою команду построил лебединым клином, и они чинно ехали вслед за нашей старушкой «Волгой», не делая даже попыток обогнать.

Несколько раз нас останавливали гаишники, которые поначалу принимали нас за пенсионера союзного значения, путешествующего вместе с охраной, но вид байкеров, едущих со скоростью 60 километров в час приводил их в такой шок, что нас тут же отпускали, даже не проверив документы. Впрочем, на единственной развилке, где одна дорога вела на Баку, а другая в сторону Сочи, Малыш не выдержал, вырвал у зазевавшегося гаишника полосатую палку и умчался в голубую даль, но гаишники на это почему-то даже не отреагировали: то ли у них был изрядный запас этих палок, то ли из-за жары и духоты не захотели связываться, зато Череп догнал Малыша, треснул ему этой палкой по ушам, после чего выкинул ее от греха подальше и сказал, что еще одно нарушение дисциплины, и Малыш будет с позором изгнан из отряда.

После этого Малышу, как провинившемуся, нагрузили на мотоцикл все кастрюли и сумку-холодильник, и отряд поехал дальше, подавив в самом зародыше бунт индивидуальности против коллектива.

Поскольку больше никакие происшествия не мешали нашему продвижению к месту предположительной дислокации, уже где-то в четыре часа дня мы оказались на побережье в районе Джубги. До Сочи оставалось примерно сто десять километров. Но отдых, можно сказать, начался, потому что прямо перед нами уже расстилалось искрящееся Черное море.

Надо сказать, что картина, открывшаяся перед нами после выезда на побережье Черного моря, была весьма эффектной. Настолько эффектной, что вся кавалькада остановилась, мы вылезли из машины и стали смотреть на прозрачную гладь моря, расстилавшуюся перед нами аж до самого горизонта.

– Итить твою мать, – сказал Петя тихонько, выразив таким образом глубину своих чувств.

– Охерительно, – подтвердил Малыш, стоящий рядом.

– Але, – заявила я. – Нельзя ли свои чувства выражать более корректными выражениями? Здесь дети!

– Где это ты детей нашла? – немедленно окрысилась Светка. – А если ты намекаешь на что-то другое, так я недавно тест проходила: все в порядке, никакой беременности.

Я аж онемела от такой наглости, а Петя заявил Черепу:

– Лично я всегда говорил, что две женщины в семье – это слишком. И чувства прекрасного в них нет ни хрена. Вокруг такая красота, а они пререкаются.

– Ладно, – сказал Череп. – Нам на эту красоту дней десять любоваться. Пора уже заканчивать путешествие. По коням.