От нервов я не присела и просто стою у стены, выложенной новенькими панелями из светлого дерева. Троицкий в несколько шагов оказывается рядом.

- Давай прямо сейчас уедем отсюда? - он привычным жестом берет мой локоть. - Ты испытаешь разочарование.

Смотрю в темные глаза. Нет, это ты испытаешь ураган эмоций!

- Троицкий, идем в зал. Нас уже зовут.

Предварительно нам почти нечего сказать. Факт интима оба подтверждаем. Антон сухо говорит о своем диагнозе. Я признаю, что свидетелей и доказательств связи Троицкого и моего сына не имеется.

Не могу сказать, что я спокойна. Есть некий мандраж. Отцом Тимошки физически может быть только Антон! Но что если будет ошибка экспертизы?.. Боже, какой же бред лезет в голову! Так или иначе я вся внутренне сжимаюсь при оглашении результата анализа.

Антон

Все мое тело как будто стало каменным. Ощущаю невероятную тяжесть. Театр абсурда!

Да еще Карина такая напряженная и несчастная. Хоть и выглядит великолепно. Так и хочется впиться в бархатную загорелую шейку, контрастирующую с белым воротничком, и утащить девушку отсюда.

Она настояла на экспертизе, суде, и я согласился. В конце концов, так мы реально узнаем правду. Я узнаю… Карина уверена в своих мыслях насчет отца Тимошки.

- Вероятность отцовства составляет девяносто девять и девять, девять, девять…

Каждая девятка из уст грузной седой судьи долбит мне по голове молотком. Или по затылку… В общем, я вырублен целиком и полностью.

Я не бесплоден, черт меня побери!

Смотрю на Карину, на лице девушки ни капли ликования. Она даже не расслабляется, на первый взгляд. Наоборот, вся как будто сгруппировалась, чтобы отразить удар.

Судья поясняет, какие формальности нам предстоят, хотя мы и так все знаем. Официальная регистрация отцовства, определение места жительства ребенка и размера алиментов. Порядок общения. Все это меня волнует меньше всего.

То есть, я просто дам своему сыну всё. Тут думать не о чем.

Да и не могу я, если уж быть совсем честным. Орган, которым люди мыслят, у меня сейчас просто разорвется. Пульс долбит по ушам.

- С кем будет проживать ребенок? - уточняет нашу позицию судья.

- Со мной! - отвечаем мы в голос.

Поворачиваюсь к Карине, в ее глазах настоящая паника. Веки подрагивают. Чуть-чуть, и темные омуты затопит слезами. Я бы порвал любого, кто так бы ее напугал! Хм, постойте… Это ведь сделал я.

- Сын будет жить с нами. В семье, - поясняю.

Уважаемая пожилая женщина смотрит на меня как на сумасшедшего. Действительно, будь у нас семья, мы бы здесь не собрались. С чего я вообще выдал эту фразу? Вышло на каком-то инстинкте.

- У вас будет время для мирных переговоров, - судья не комментирует мою выходку.

Она говорит еще что-то положенное и завершает заседание. Я так и не знаю, понял ли до конца, что сейчас произошло.

Карина быстро выходит из зала первая. Она не произносит в мою сторону ничего в стиле - вот видишь, я была права! Мать моего сына вообще ничего не говорит в мою сторону. Лишь гордо подняла подбородок.

Черт возьми, у меня появился сын! (эта мысль вспыхивает в голове в сотый раз) И с его матерью у меня напрочь испорченные отношения.