За разговорами как-то неожиданно пролетели Мичуринск, поведал Анечке про него, что знал.

— Вообще-то это исторически называлось город Козлов, но сама понимаешь, звучит это немного неблагозвучно — козлы, получается, здесь живут, ладно что не бараны. Поэтому при советской власти решили сменить его имя в честь дедушки Мичурина, ну который груши околачивал… то есть прививал конечно, и озимую пшеницу в яровую переделывал, ну или наоборот. Мичуринск на мой скромный взгляд вдвое лучше звучит, чем Козлов, верно? И жителей теперь козлами никто не назовёт.

— Конечно, дорогой, — отвечала Аня, — ты от трассы не отвлекайся, главное дело, а то влетим куда-нибудь. И что там ещё достопримечательного в твоём Мичуринске? Ну кроме дедушки Мичурина.

— Ещё, Анечка, здесь уникальный железнодорожный вокзал, тупиковый, такие в нашей стране только в Москве да Питере есть, но там это понятно, зачем сделали. Это конечные станции для всего населения СССР, а вот что делает такой тупик в захолустном городишке Тамбовской области, загадка…

— И как же она разрешается?

— Лично я думаю, что оно исторически так сложилось, построили-то это вокзал в туманном 19 веке, когда строительство и эксплуатация жд были в руках частных компаний, вот и не согласовал кто-то с кем-то именно этот узел… и ещё есть такое мнение, что тут необходима смена тепловозов, разное напряжение в контактной сети с севера и с юга, поэтому всё равно же стоять полчаса для смены, так и оставили.

— Ясно, а смотри, какие интересные названия тут у деревень, только что Селезни проехали, а теперь Пушкари пошли.

— Нормальные названия, в Селезнях например уток испокон веков могли выращивать, а в Пушкарях артиллерию делать… ну или артиллеристов воспитывать. А вот мы уже и в город въезжаем, — мы катили по улице Киквидзе.

— А кто такой этот Киквидзе? — спросила Аня, в третий раз прочитав название, — минут десять едем, а улица его имени всё не кончается никак.

— Красный командир, воевал тут в Гражданскую, потом его убили тут же где-то неподалёку.

— Ой, ещё одно интересное название, — сказала Аня, показывая на промелькнувшую табличку остановки, — Б.Бак. Это Большой Бак или Белый Бак? И почему Бак?

— Бывший наверно Бак, — сделал попытку пошутить я, — вон бачок для мусора стоит, наверно он когда-то белым был… да, а мы практически приехали, может сразу машину дяде Мише загоним? — вслух начал рассуждать я, — а, нет, вдруг он опять керосинит, а общаться с его супругой у меня желания никакого нет. Поехали к деду с бабкой.

— Ты бы хоть рассказал про своего дядю Мишу, а то я только обрывки сведений про него и слышала.

— Ну слушай подробности, — и следующие пять минут я посвящал её во все детали биографии и горемычного нынешнего бытия дяди Миши.

— О, а это старые знакомые идут, — это я увидел пацанов на обочине, которые в моё прошлое посещение пытались до меня докопаться, притормозил и опустил стекло, — здорово пацаны, вы с какого района?

Парни недоумевающе переглянулись, потом один из них видимо припомнил меня.

— С Советского конечно, а ты опять к нам в гости?