— А вот это плохо, — останавливая машину, произнес Константин. — Очень плохо.

Он открыл дверь и выбрался на подножку, чтобы лучше разглядеть происходящее.

По явно перенесшему бедствие поселку ходили люди. Они стаскивали трупы к огромной поленнице, которую организовали прямо за околицей. Пара человек повернулась, чтобы посмотреть на остановившиеся машины, после чего с равнодушным видом отправилась дальше, заниматься своим скорбным делом.

Поскольку никто в них стволами не тыкал, Константин решился. Махнув рукой Ладе, мол, продолжаем движение, он уселся за руль и повел грузовик прямо к погребальному костру. Какая местным разница — пятеркой трупов, больше пятеркой меньше. Вот и пристроят приятелей Горда.

Остановив машину метрах в десяти, Константин, прихватив карабин, спрыгнул на траву и направился к высокому седоватому мужику с длинной тощей бородой, который заинтересованно наблюдал за ним из-под накинутого на голову темно-синего капюшона. В руках он держал посох с камнем в навершении, что ясно указывало, он — ведун.

— Мир тебе, путник, — произнес он, когда Воронцову оставалось пройти чуть больше трех шагов.

— И тебе мира, ведун, — ответил Константин. — Что здесь произошло?

— Страшное тут случилось, — наконец, произнес ведун, пристально изучая гостя.

Он сделал знак, и его глаза засветились золотом, подобное Воронцов уже видел, именно так его сканировала Аиша. Наконец, золото исчезло, и на бывшего детектива уставились вполне себе обычные карие глаза.

— Прорыв тьмы тут случился, вчера в полдень, — ответил старец. — Невероятно, но это правда.

— Я верю тебе, поскольку во второй машине сидит раненый наемник, который угодил в такой же спонтанный прорыв в полсотни километров отсюда. Его товарищи вон, в кузове, лежат. Я пристрою их на ваш погребальный костер?

— Конечно, — благосклонно кивнул ведун, — все убиенные должны уйти к богам. Ты хороший человек… — он вопросительно уставился на Константина, держа паузу и вынуждая его назвать имя.

— Странник.

— Ты обманываешь и не называешь своего истинного имени, или дарованного прозвища, но я не вижу в тебе тьмы, как, впрочем, и света, что очень странно. Хочешь сохранить имя в тайне, храни. Меня можешь звать Даном.

— Благодарю, что не настаиваешь, рано еще моему истинному имени звучать.

Дан прищурился и улыбнулся.

— Благородный в простой одежде, понимаю. Я никому не открою твою тайну.

Константин улыбнулся, он уже знал, что ведунам разрешено обращаться ко всем на «ты», будь это простой человек или князь.

Из ворот поселка два дюжих мужика вытащили очередные носилки с покойником.

— Почти все, Дан, — заявил тот, что шел впереди, — еще три тела.

Воронцов прикинул количество трупов, выходило больше полусотни, но весь-то не маленькая, тут жило гораздо больше людей.

— А где остальные люди? Ведь не все погибли?

— Нет, не все, — подтвердил ведун, — некоторые собирают свои пожитки, другие ушли на рассвете. Кто будет жить в месте, где подобное случилось?

— Не будут, — согласился Константин. — Ну, так что, я выгружаю тела?

— Конечно, — ответил ведун. — Но поторопитесь, как видите, мы уже почти закончили.