Якоб с доктором переглянулись: хорошо, что они не успели сказать старику, откуда плывет катамаран "Мерлин" — кто знает, насколько хватило бы его бесстрастия, если бы он узнал, что перед ним скандинавы.

— Пожалуй, нам пора. Спасибо за рассказ, — сказал Якоб, поднимаясь. — Так выходит, отсюда нам в Гамбург не попасть?

— Нет. Всем берегом по окружности острова владеем мы, поморники. В город можно попасть только вертолетом, а вертолеты теперь не летают, и вряд ли когда-нибудь еще хоть один вертолет сумеет подняться в воздух. Ну, прощайте, и доброго вам пути.

— Погодите, профессор, — сказал доктор, — вы были с нами очень любезны, и мне не хотелось бы оставаться в долгу. Конец света я вам показать не могу, но зато я могу исполнить ваше первое желание, а именно — предложить рюмочку водки. Вот моя фляжка, в ней еще осталась половина спирта: разбавьте его водой — и будет вам водка.

Старик бережно принял фляжку, отвинтил пробку, понюхал и вернул ее доктору со словами:

— Да, чистый спирт. Но ведь я про водку для красного словца. Вы, я вижу, и вправду путешественники, так что спирт вам самим пригодится в дороге.

— Примите, не отказывайтесь, я очень прошу вас, — настаивал доктор. — Спиртом вы можете продезинфицировать раны, он и при простуде поможет, а у меня на судне есть еще фляжка.

— В таком случае принимаю с благодарностью, но тоже хочу сделать вам ответный подарок. — Старик достал из кармана небольшую черную пластиковую коробочку и раскрыл ее. — Вы знаете, что это такое?

— Боже мой, — шахматы! — воскликнул доктор. — Умеете играть?

— Еще бы! У меня остались дома шахматы, я не смог захватить их в наше путешествие. Но неужели вы сможете с ними рас статься?

— А-а! Здесь никто в них не играет и не хочет учиться. Берите, и пусть шахматы скрасят вам долгую дорогу. Кто бы вы ни были и куда бы ни шли — Бог вам в помощь! А теперь уходите, сюда идут сборщики с мешками.

Доктор и Якоб простились со стариком и поспешили назад, к старому причалу. Как только они взошли на катамаран и рассказали об увиденном, Ланселот сразу же скомандовал отдать концы, и пилигримы отчалили от печального острова Гамбург.

Выбрав ветреный день, Дженни развела стирку возле камбуза. Веревку для белья она протянула от мачты к бамбуковой стойке палатки братьев, и вывешенное на веревке разноцветное белье придавало катамарану "Мерлин" уютный домашний вид. Якоб стоял у штурвала, Хольгер играл на гитаре для Дженни — помогал. Патти очень внимательно слушал игру Хольгера и, кажется, считал, что тот играет исключительно для него.

Свободный от вахты Ланселот подъехал к Дженни и тоже вызвался ей помочь. Она попросила его натянуть еще одну веревку от мачты к другой стойке палатки. Ланселот еще не успел как следует закрепить веревку, а Дженни уже повесила на нее мокрый и тяжелый спальный мешок. Веревка вырвалась из рук Ланселота, мокрый мешок плюхнулся на палубу, а Дженни рассердилась.

— Ты не паломник, а пОломник, сэр Ланселот Озерный, — чуть палатку не развалил! — сказала она и пошла сама привязывать веревку.