— Королек, наши персональные коды, похоже, вышли из строя, мы можем остаться без денег до самого Иерусалима. Копченый лосось всегда стоил дорого, мы сможем его продать и купить овощей и хлеба.
ГЛАВА 13
Прошел еще день, и вода под воротами Кронборга начала отступать. Паломники снова спустили катамаран в пролив и покинули Эльсинор. Они обогнули Зеландию и взяли курс на Ютландию — группу островов, оставшуюся от крупного датского полуострова.
У северных берегов Ютландии они еще издали увидели огромное скопление судов, больших и малых, между которыми сновали лодки. Над многими судами в небо поднимались небольшие дымки, видимо, там топили печки и готовили еду. В бинокль разглядели, что с бортов одних плавучих домов на другие были перекинуты широкие трапы, образующие целые улицы, по которым жители могли добираться до самого берега. Стало очевидно, что к берегу через этот город на воде катамаран провести не удастся.
— Что меня удивляет, друзья, — сказал доктор, когда они отошли от Ютландии, — так это топография затопления Европы во время Катастрофы. Понятно, почему уцелели шведские и норвежские земли Скандинавии — большая их часть всегда лежала высоко над уровнем моря. Но каким образом уцелела большая часть низменной Дании? Я помню, что до Катастрофы наивысшая датская точка над уровнем моря была где-то метров сто семьдесят.
— Действительно странно, — согласился Ланселот.
— А вот я знаю! Знаю, почему Ирландия с Шотландией сохранились, а вся Англия ушла под воду, — сказала Дженни. — Англия вместе с Америкой была зачинщицей третьей мировой войны! Кто больше горя принес человечеству, тот больше других и наказан. Ваша Скандинавия триста лет как отвоевалась, потому и уцелела.
— В этом что-то есть, Дженни, — сказал доктор.
— Да нет, друзья, это вы увлеклись. Ваша теория катастроф не работает. Германия в прошлом веке две мировых войны развязала, а в Катастрофе уцелела половина ее земель.
— Германия покаялась в своих прошлых преступлениях, — сказал доктор.
— Но Германия бомбила Сербию, — заметил Ланселот.
— Она и в этом раскаялась и потому пыталась остановить Америку, когда та напала на Ирак.
— А Сербию, между прочим, Катастрофа вообще не задела, — заметила Дженни.
— Все это звучит почти убедительно, — сказал Ланселот.
— Но я опровергну вашу симпатичную теорию одним лишь словом, и слово это — Россия.
— Сдаюсь, — сказала Дженни. — Россия — это угроза всему человечеству…
— Так говорит Мессия! — сказал доктор Вергеланн.
Они обогнули Ютландию с севера, повернули на юг и шли почти до самой ночи. Под вечер они увидели скалистый островок, с моря казавшийся необитаемым, и пристали к нему. Изголодавшийся Патти первым соскочил на берег и бросился выискивать между камней редкие пучки травы. Найдя немного плавника, развели костер, поужинали и улеглись спать у костра в спальных мешках — пилигримам хотелось выспаться на твердой земле.
Утром Дженни проснулась раньше всех и решила поискать укромный уголок, чтобы привести себя в порядок: после полуторанедельного сидения в Эльсиноре ей еще ни разу не удалось как следует вымыться. Она огляделась. Почти весь островок занимала большая серая скала с плоской вершиной, на которой покоились два огромных круглых валуна. Она зашла за скалу и увидела, что остров не был отрезан от суши: каменистая коса с тропой поверху шла от него к недалекому берегу, низкому и топкому на вид, поросшему тростником и кустарником. За плавнями виднелась гряда невысоких дюн, а за дюнами — красные крыши города. Дженни обрадовалась, но сначала все таки выкупалась, вымыла волосы и выстирала кое-что из одежды. Потом вернулась на катамаран, протянула веревку от мачты к палатке и развесила на ней белье. Закончив свои труды, она разбудила Ланселота с доктором, спавших у потухшего костра, и поведала им о своем открытии.