Дженни предложила доктору Вергеланну чашку чая, приготовленного ею из листьев земляники и мяты. Дженни привезла с собой свое руководство по уходу за больными, а в нем были главы, посвященные лекарственным травам, и теперь она прилежно их штудировала. Доктору чай понравился, но пил он стоя — торопился к другому больному.

— Берегите лекарства, Дженни, — сказал он, — и больше поите его разными травками. В Медицинском центре практически нет лекарств, к нам почти ничего не поступает из Осло, кроме средств для проведения эвтаназии.

Доктор оставил Дженни все предписания и скудный набор лекарств. Она проводила его до причала, и там он еще раз подтвердил, что кризис миновал и Ланселот пошел на поправку. Он сказал, что теперь будет реже посещать больного, но без наблюдения его не оставит.

Когда Ланселот окреп и перебрался из постели в коляску, он сразу же начал понемногу выезжать из дома. Он познакомился с Патти.

— Правда же, он немного похож на Индрика? — спросила Дженни.

— Правда. Особенно в профиль, когда его уши находятся на одной линии — тогда они один к одному рог единорога. — Сэр Ланселот!

— Я не шучу, сама погляди сбоку. Можно мне его погладить?

— Нет. Патти разрешает это только знакомым.

— А мы с ним сейчас познакомимся. Иди сюда, ушастик!

Патти подошел к Ланселоту и подставил ему темя, приглашая почесать.

— Смотрите-ка, он тебя сразу признал! Знаешь, Патти объедает всю траву на твоем острове. И цветы тоже… Ты не в претензии?

— Ну что ты! Правда, тут ее маловато и она довольно жалкая, но на одного ослика, пожалуй, хватит. Я знаю, где на соседних островах самая сочная трава. Вот я поправлюсь, мы туда сходим на моем катамаране, и он там попасется на приволье.

— Я видела твоего "Мерлина" и весь его облазила. Ты там оставил ящик с креветками, они протухли и жутко воняли: пришлось мыть и проветривать трюм.

— Спасибо, королек! Из тебя, пожалуй, выйдет настоящая рыбачка.

— Надеюсь! Нам ведь по дороге придется рыбачить для пропитания, да, Ланс? — По дороге? Нам?

— Ну да. Мы, как я понимаю, скоро отправимся по воде в Иерусалим.

— Ты что, собираешься сопровождать меня в этом паломничестве?

— Самой собой. Кто-то должен приглядывать за тобой в дороге, ты же перенес такую пневмонию! — Ну-ну…

Подобное решение ему и в голову не приходило, но было в нем нечто лучезарное. Брать королька в столь опасное и дальнее паломничество, разумеется, никак нельзя, но помечтать о плавании с Дженни в Иерусалим, а главное из Иерусалима, когда он станет на ноги, — почему бы нет? Мечты о паломничестве вдвоем — это что-то вроде путешествия в Реальности, только куда безопаснее. И они принялись вдвоем фантазировать о том, как поплывут в Иерусалим, что возьмут с собой в плаванье и что будут делать в пути. В этих мечтах даже Патти занял свое место на палубе катамарана.

Ланселот быстро шел на поправку. Теперь он больше времени проводил на воздухе, а кашлял все меньше. И вот наконец они решили устроить пикник и втроем отправились на катамаране на один из соседних лесистых островов.

Это был низкий островок, поросший веселым смешанным лесом. На его опушках розовели подушки вереска, огромные гранитные валуны были с южной стороны покрыты нежно-лиловым тимьяном, а солнечные поляны в лесу поросли удивительно зеленой, какая бывает только на островах, и уже довольно высокой травой. И конечно, весь остров был покрыт весенними цветами: мелким желтым чистотелом, белыми и синими анемонами, первоцветом, ветреницей, мать-и-мачехой. Ланселот знал, что позже появятся и морошка на маленьком болотце, и земляника на прогретых каменистых пригорках, и малина по краям лесной дороги, а потом пойдут и грибы. Может быть, Дженни все это еще увидит.