Они успели подружиться за дни, прошедшие после того, как лайнер покинул Гамильтон на Бермудах, и провели первый час за коктейлем, отмечая совпадения в карьере, количестве детей… и именах.
Четыре Джима, две Салли.
Джим из Калифорнии был внизу — ему не помогали ни пластырь, ни таблетки от морской болезни, — так что попасть на фото он не мог.
Джим из Нью-Джерси выстроил всех вдоль, как он выразился, планшира, хотя никто точно не знал, что это такое, но слово звучало очень по-морскому и забавно.
— Что-то никто не поет песню из «Титаника».
Попыток хватало, особенно в открытых до поздней ночи барах, но мало кто на самом деле мог исполнить приторную песню так же, как Селин Дион.
— Это Флорида? — спросил кто-то. Как показалось Джиму из Нью-Джерси, одна из Салли.
Он увидел на горизонте туманную линию, но, вероятно, это были лишь облака.
— Думаю, пока нет.
— Но что тогда? Будто какое-то здание.
— А, это нефтяная платформа. Первая в этой части Атлантики. Не видели новости? Год назад или около того. Они нашли нефть между Нассау и Флоридой.
— Они? Кто «они»? Все постоянно говорят «они». Собираешься делать фото? У меня «маргарита» тает.
— «Американ петролеум». Кажется, так. Не помню.
— Ненавижу все это, — пробормотала Салли из Чикаго. — Видели птиц в Персидском заливе? Все в нефти. Кошмар. Я даже плакала.
— А мы несколько месяцев не могли купить хороших креветок.
Фотограф выстроил клиентов в ряд вдоль планшира и нажал на кнопку «Кэнона».
Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк…
Достаточно, чтобы гарантировать, что на фото никто случайно не моргнет.
После того как доказательство их пребывания в отпуске запечатлелось на кремниевом чипе, туристы вновь вернулись к созерцанию моря и разговорам об ужине и покупках в Майами, об отеле «Фонтенбло» и о том, открыт ли еще для посещения особняк Версаче.
— Я слышал, у него была душевая на восемь персон, — сказал Джим из Лондона.
Клэр в этом усомнилась.
— Черт! — выдохнул Джим из Нью-Джерси.
— Ну что ты, дорогой, — упрекнула его жена.
Но фотоаппарат уже взмыл в воздух, и к тому времени, когда их ушей достиг грохот взрыва, все взгляды были устремлены на чудовищных размеров грибовидное облако, вздымавшееся на тысячу футов в небо.
— Господи! Это же та нефтяная платформа!
— Нет, нет…
— Боже, позвоните куда-нибудь!
Щелк, щелк, щелк, щелк…
Глава 96
— Каковы повреждения?
Шрив Мецгер, в джинсах и вылезшей на поясе белой рубашке с длинным рукавом, склонился над монитором, уставившись на парящее над Карибским морем облако дыма в тысяче миль от них.
— Ничего не осталось, — ответила сидевшая за соседним пультом связистка НРОС, молодая женщина со столь крепко завязанными в узел волосами, что казалось, будто ей должно быть больно. Голос ее был лишен каких-либо эмоций.
Картинка на мониторе отчетливо свидетельствовала о том, что не осталось действительно ничего, кроме нефтяной пленки и некоторого количества обломков.
И дым. Много дыма.
«Ничего не осталось…»
Линкольн Райм и Амелия Сакс вместе с Мецгером и связисткой находились во внешнем помещении станции наземного контроля НРОС, в трейлере на парковке на Ректор-стрит в Нижнем Манхэттене.