Каким был расклад сил на международной политической арене накануне войны?

Что из себя представляли наша и немецкая армии?

Как планировали нападать германские войска и как готовились обороняться наши?

Что делалось немецкими и нашими военными в последние предвоенные недели и дни?

Что происходило на полях сражений в первые дни и месяцы войны?

Но больше всего волновал вопрос, почему наши войска не были заранее приведены в боевую готовность. Мне кажется, что в ответе именно на этот вопрос кроется разгадка причин нашей трагедии.

Я и не подозревал, что узнаю столько нового, причем такого, что в корне изменит отношение ко многим событиям и персонам того времени. Комиссия генерала Покровского, вывод наших сил к границе за несколько дней до 22 июня 1941 г., странная передача в округа известной по многим фильмам директивы № 1, советские войска, встретившие врага без артиллерии, и многое другое явилось для меня откровением. Об этом не говорят на уроках истории, не написано в мемуарах Маршалов Победы, молчат современные историки т. н. либерального толка. Но эти факты заставляют по-другому взглянуть на случившееся 22 июня.

Являясь профессиональным военным, почти 33 года прослужившим в ВМФ, я последние 9 лет службы исполнял должность начальника отдела связи штаба одного из объединений Военно-Морского флота России. Эту подробность привожу с целью показать, что имею определенное представление о специфике работы штаба.

Даже в подсознании не возникала мысль считать себя великим стратегом, разбирающимся в тонкостях военного искусства, тем более сухопутных войск. Военно-морская академия за плечами несколько расширила кругозор в этой области, но не более. Поэтому свои рассуждения и предположения здесь считаю (и это искренне) мнением, близким к дилетантскому. С той лишь разницей, что на события, имевшие место в 1941 г., смотрю глазами человека, знакомого с работой военной машины. Именно поэтому мне непонятно, почему ночью с 21 на 22 июня войска всех западных округов безмятежно спали?

Необстрелянный командир взвода, и тот знает, что при повышении опасности первое, что надо сделать, это усилить наблюдение. А разве наши маршалы и генералы, имевшие боевой опыт, этого не знали? Почему глаза и уши армии – посты ВНОС, входившие в систему ПВО, не были приведены в повышенную готовность? Почему в условиях накаляющейся обстановки ни в одном округе не были выполнены элементарные стандартные мероприятия, цель которых – не дать застать войска врасплох и тем самым минимизировать последствия возможного удара? И таких «почему?» набралось очень много…

Отправным пунктом для погружения в эту тему послужили книги историка А. Мартиросяна «22 Июня. Детальная анатомия предательства» и «22 Июня. Блицкриг предательства. От истоков до кануна». И хотя не во всем с ним согласен, но большой фактический материал и его отношение к описываемым событиям вызвали уважение и благодарность.

Открыл для себя много нового о солдатах вермахта, прочитав воспоминания участников боев по ту сторону фронта. Как воины на поле боя, они заслуживают уважения (при этом не подлежит прощению их преступное обращение с мирными гражданами и пленными). Уверен, для них русские солдаты оказались единственными достойными противниками. Причем это мнение самих немцев – и генералов, и рядовых. Они с первого дня почувствовали на себе, КАК воют русские. Такой стойкости и храбрости они не встречали ни в одной из покоренных ими стран. Уже в июле 41-го в письмах с фронта немцы стали выражать сомнение в возможности победы «