Большие затруднения создавали минные поля. Немцы взорвали все мосты в полосе отхода и заминировали все дороги. Местность западнее Днепра была превращена в зону «пустыни». На автомагистрали Москва – Минск были взорваны все мосты и путепроводы, а во многих местах и высокая насыпь дороги, проходившей по заболоченной местности. Железная дорога была разрушена полностью.
С середины марта вмешалась весенняя распутица: таяние снега, раннее половодье, пересеченная местность – многочисленные ручьи и овраги. Все это вместе создавало неблагоприятную обстановку для наступающих войск. «Пожилой солдат» Г. Ф. Денисенко пишет в своем дневнике: «Еще с 10 марта солнце пригревает после полудня. Дорога портится… 13 марта крестный путь через Вязьму. Уже перед городом грязь. Подводы забили дорогу. Долго стоим. Мост взорван… В валенках промокли и не просыхают ноги… В ночь на 14 ночуем на дороге у костра. Непрерывный поток людей и техники… Оживление, как на улицах Москвы».
Ставка требовала от командования фронтов более энергичных действий, с тем чтобы не выталкивать противника, а применять отходы и отрезать ему пути отступления. Командирам частей приказывали «шире применять обход и охват, категорически запрещая лобовой удар и атаки», требовали «максимально сохранять живую силу за счет искусного маневра и огня». Но наступавшие войска продвигались медленно, по 6–7 км в сутки.
Во второй половине марта командованием Западного фронта была предпринята попытка переломить ход событий. 5-й танковый корпус пытался нанести удар в направлении Ельни, 1-й танковый – в обход Спас-Деменска с запада, в тыл врага, пытаясь отсечь отходившие немецкие части от орловско-брянской группировки и вырваться на оперативный простор. Но оба корпуса не справились со своими задачами. Их многократные атаки привели лишь к большим потерям. За несколько дней безрезультатных боев танковые корпуса потеряли 132 машины.
>Пехотинцы на марше. Март 1943 г.
В результате отхода к 22 марта противник силами 17 дивизий группы армий «Центр» закрепился на заранее подготовленном и укрепленном рубеже восточнее Духовщины – Дорогобужа – Спас-Деменска. Здесь были разветвленная сеть траншей и ходов сообщения полного профиля, большое количество дзотов и бронеколпаков, сплошные проволочные заграждения и обширные минные поля.
22 марта советские войска подошли к этому рубежу. Во всех армиях отмечается отставание артиллерии, тылов, сокращение подвоза боеприпасов и продовольствия из-за отрыва от своих баз снабжения, недостаток транспортных средств, нехватка людей. Так, на 20 марта в полках 31-й армии осталось примерно по 120 штыков, в 33-й армии – по 100–150. Численность, например, 42-й гвардейской стрелковой дивизии 31-й армии – всего 3432 человека. При этом пополнение в армиях незначительно. Так, в 33-й армии с 1 марта по 1 апреля – всего 587 человек. С 12 марта приказом командующего Западным фронтом была выведена во второй эшелон 20-я армия.
В то же время, как отмечается в материалах 31-й армии, у противника ситуация в этом отношении была противоположной. «Уплотнение боевых порядков его арьергардов с рубежа р. Вязьма стало заметным. Активность живой силы возросла… Особенно сильно возросла огневая мощь противника, как за счет уплотнения боевых порядков, так и увеличения количества артиллерии и минометов». Сопротивление врага на укрепленном рубеже усилилось.