– Рос!

– Шучу. Давай-ка попробую – с трудом высвободив одну руку, взял ложку, подцепил немного угощения, поднес было к своему рту, но застыл.

Многое я ощутил в этот миг. Бьющие в нос безумные пары уксуса, скулящая вонь пригоревшей морковки, заходящийся безумным смехом обгорелый помидор, стонущие миазмы жестоко искалеченного, но чудом выжившего мяса. И мертвое молчание насмерть захлебнувшейся в подозрительном жиру манки. Еще одуряюще пахло черным перцем – будто бы под самый конец этой специей преступник пытался скрыть трупный запах. Нотки лимона едва угадывались. Видимо цитрус почил вместе с манкой.

Кира постаралась на славу. Надеюсь это злодеяние над продуктами не посадит пятно на ее светлую ауру паладина двух миров.

Тяжело сглотнув – третий раз за вторую секунду – я попытался вспомнить все радостные моменты нашей с Кирой совместной жизни, чтобы собраться с силами и вкусить угощение. Но о чем бы я не вспоминал, вкушать кускуню не хотелось.

– Все по рецепту – напомнила мне Кира, видя мою нерешительность. Напомнила и отвела взгляд.

– Угу – согласился я и подсунул ложку к ее рту – Первую ложку самой красивой! А ну-ка! Кусь-кусь кускус!

Самая красивая плотно сомкнула губы, одарила меня уничижающим взглядом и гордо отвернулась.

Все. Диагноз поставлен. Кира всегда голодна. И не слишком прихотлива в еде. Было бы хотя бы отчасти съедобно. Но свой кускус она есть не пожелала. Стало быть, это полная…

– Хочешь салат с тунцом и кукурузой, а как его докушаешь со смаком, уже будет готова жареная свининка с рисовым гарниром. М?

– Хочу!

– А кускус?

– Мы люди не восточные, наш северный менталитет и вкусовые пристрастия не позволяют по-настоящему насладиться вкусом сего заморского диковинного блюда! – оттарабанила Кира – Свинина – лучше!

– Точно! – с облегчением согласился я, отметая из головы мысль о том, чтобы угостить кускусней отца. Моего отца не сломили тяготы моряцкой службы и ревущие шторма, но «заморское диковинное блюдо» вполне может поставить точку в его славной карьере и жизни – Давай-ка так, радость, я готовлю, а ты делишься со мной событиями с Зарграада.

– Событий много!

– Ну и отлично – отозвался я, усаживая Беду на диван – Давай, о прекрасная сказательница и ведунья. Расскажи мне о событиях мира иного, мира чужого, но сердцу нашему близкого.

– Ух!

– Ух – согласился я, доставая из шкафа банку тунца в масле, а следом консервированную кукурузу.

– У нас все хорошо!

– Про Роску не спрашиваю. Случись что – ты бы рассказала.

– О! Случилось то многое с ней! Она Тарниуса ушарашила!

– А?! – едва не выронил я банку – Чего-чего?!

– Того! Мы сами не видели. Но нам в красках рассказали. Суть – Тарниус решил прогуляться вокруг лагеря и до пруда глубокого дошел. Пруду, кстати, название дали Зев Сонного Бегемота. Из-за формы и глубины. Будто закопанный в землю громадный бегемот зевает. Тарниус вышел к пруду, а там девочка подросток и сидящий рядом тощий лысый эльф мирно рыбачат. И попутно сооружают какую-то фиговину, больше всего напоминающую костяную башню с реющими на ветру разноцветными ленточками и кружащими вокруг призраками. У башни мирно дрыхнет здоровенный черно-белый волк. А трава вокруг зеленая, цветочки покачиваются, солнышко сияет, тучки плывут…