и что при Его пришествии святые будут воскрешены и потом будут царствовать с Ним в тысячелетнем царстве. Хотя их схемы в деталях различались, преобладал тот взгляд, что Евангелие, которое постепенно распространится по всему миру, в конце станет неизмеримо более эффективно, чем сейчас, и установится период великих духовных благословений для церкви Иисуса Христа, золотой век, в котором евреи беспрецедентным образом также получат благословения Евангелия. В недавние годы такой постмилленаризм отстаивали Д. Браун, Дж. Берг, Дж. Сноуден, Т. Стаффорд и О. Стронг. Названный последним богослов говорит, что тысячелетнее царство будет «периодом в более поздние дни воинствующей церкви, когда, под особым влиянием Святого Духа, снова возникнет дух мученичества, истинная вера будет вновь оживет, а члены церквей Христовых настолько осознают свою силу во Христе, что будут в масштабах, ранее неизвестных, торжествовать над силой зла в церквах и вне их»^>385. Утверждается, что за золотым веком церкви последует краткое отступничество, ужасный конфликт между силами добра и зла и одновременно с этим — пришествие Христа, всеобщее воскресение и последний суд.

б. Поздняя форма. В большой мере современный постмилленаризм относится к совершенно другому типу и очень мало заботится об учении Писания, рассматиривая его лишь как историческое свидетельство о том, во что когда-то верили люди. Современный человек не рассчитывает на то, что сам Бог установит тысячелетнее царство. Он не верит, что новый век будет установлен проповедью Евангелия и сопутствующим действием Духа Святого; не верит и в то, что он будет результатом катастрофических перемен. С одной стороны, считается, что эволюция постепенно приведет к тысячелетнему царству, а с другой стороны, что сам человек должен установить новый век, приняв конструктивную политику усовершенствования мира. Уолтер Раушенбуш говорит: «Наш главный интерес в любом тысячелетнем царстве — это желание такого социального порядка, в котором будут цениться достоинство и свобода каждого самого малого человеческого существа; в котором братство людей будет выражено в общем обладании экономическими ресурсами общества; и в котором духовное благо человечества будет поставлено намного выше меркантильных интересов всех частных групп… Что касается механизма наступления христианского идеала общества, то нам следует заменить идею катастрофических перемен, на идею развития»^>386. Ширли Кейс спрашивает: «Будем ли мы и дальше ожидать, что Бог установит новый порядок посредством катастроф, или примем на себя ответственность за установление своего тысячелетнего царства, веря, что Бог производит в нас и нашем мире и хотение, и действие по Своему благоволению?» И сам же дает ответ в следующих абзацах: «Ход истории представляет собой один долгий процесс развития и борьбы, посредством которых человечество в целом поднимается все выше в смысле цивилизации и достижений, время от времени улучшая свое состояние посредством бóльших навыков и старания. Если смотреть с точки зрения веков, человек всегда фактически двигался вверх. Мир постоянно становится не хуже, а лучше… Поскольку история и наука показывают, что улучшения всегда является результатом усилий, нам следует отдавать себе отчет в том, что еще непобежденное зло должно быть устранено посредством усердия и постепенных реформ, а не оперативного хирургического вмешательства Бога… Болезнь должна быть излечена или предотвращена искусством врача, язвы общества должны быть исцелены образованием и законодательством, а международные бедствия должны быть предотвращены установлением новых стандартов и новых методов решения возникающих проблем. Короче говоря, житейские проблемы должны быть решены посредством постепенного процесса развития, а не внезапного уничтожения»