Почувствовав, что ему в спину задул легкий бриз, Сполдинг понял, что медлить больше нельзя.

Лошадь резко вздернула морду, выпучив огромные глаза: до ее ноздрей докатился запах пропитанной кровью одежды Дэвида.

Нацелив правую руку на кисть Альтмюллера, Сполдинг ринулся вперед. Подсунув большой палец под спусковой крючок револьвера нациста и сомкнув остальные на стволе смертоносного оружия, он увидел, что это был кольт. Кольт 45-го калибра, стоявший на вооружении армии США! Альтмюллер, не ожидавший нападения, повернулся в шоке назад и, натянув повод, всадил шпоры в бока лошади. Конь взвился на дыбы, Дэвид, не отпуская револьвер, пригибал руку Альтмюллера все ниже и ниже. А затем, дернув за нее со всей силы, скинул нациста в траву и принялся ударять кистью противника о землю. Он проделывал это снова и снова, пока кисть не наткнулась на камень, и кольт не выскочил из рук врага. Как только это случилось, Дэвид ударил «люгером» Альтмюллера по лицу.

Однако Альтмюллер не собирался сдаваться. Он пытался свободной левой рукой вцепиться Сполдингу в глаза, яростно бил его коленями в пах и извивался всем телом, пытаясь вырваться из железной хватки Дэвида, прижимавшего его с силой к земле.

– Ты!.. Ты и... Райнеман!.. Вы оба предатели! – вопил он.

Заметив кровь в предплечье Дэвида, он запустил в рану пальцы, раздирая и без того разорванную плоть. Сполдингу казалось, что он не в силах более выносить испытываемую им боль.

Альтмюллер ударил плечом Дэвида в живот и, ухватившись за кровоточащую руку противника, скинул его с себя. Вскочив на ноги, нацист тут же снова бросился на землю и начал яростно шарить руками в траве, пытаясь разыскать валявшийся там кольт 45-го калибра.

И он нашел свое оружие.

Сполдинг, выхватив из-за спины охотничий нож, преодолел прыжком короткое расстояние, которое отделяло его от Альтмюллера. Но ствол кольта уже принял исходное положение, небольшое черное отверстие было нацелено в его лоб, между глаз.

Едва лезвие вошло в плоть, как прогремел оглушительный, рвущий барабанные перепонки выстрел из крупнокалиберного револьвера. Вырвавшееся из ствола пламя опалило Дэвиду щеку, однако пуля прошла мимо.

Сполдинг поглубже воткнул нож в грудь Альтмюллера и там его и оставил.

Непримиримый, заклятый враг был мертв.

Дэвид знал, что если он хочет остаться в живых, то не должен терять ни мгновения. На звук выстрела сюда ринутся охранники, – возможно, на лошадях... И к тому же с ними будут собаки. Много собак.

Сполдинг кинулся к деревянной изгороди, перелез через нее и оказался в темном лесу. Не видя ничего, он несся, сам не зная куда, стараясь лишь забирать немного влево. На север.

Поскольку нужное ему направление – северо-северо-восток.

Ведь только там его ожидает спасение!

Он падал, спотыкаясь о камни и корни, и снова бежал. Продираясь сквозь кустарник, выбрасывая вперед руки, чтобы раздвигать ветки, преграждавшие путь. Левое плечо у него онемело.

Опасность погибнуть от рук охранников была еще велика. Однако до заветной автомагистрали оставалось уже совсем немного.

Издали не слышалось больше выстрелов. Тишину нарушали только гул погруженного во тьму ночного леса и ритмичное биение сердца в его груди. Поскольку сражение у конюшни прекратилось, охранники Райнемана могли теперь преспокойно кинуться за ним в погоню.