К сожалению, ранее, в этой стране были очень относительные понятия о мерах безопасности, а потому мне и оставалось только что ездить по ушам несчастного гвардейца, со всем опытом, полученным от своего сержанта в бытность простым морпехом-призывником.

В конце концов, я, окончательно построив мужика, выпроводил его за дверь, вновь занявшись документами, а когда закончил, за окном уже во всю светили звёзды.

Ровур ворвался в кабинет подобно демону. Однако, увидев меня, глубоко вздохнул и попытался успокоиться.

Получилось плохо, а от того его: «Здравствуй брат…» произнесённое сквозь зубы, было сродни шипению ядовитой змеи.

— Здравствуй, — безразлично ответил я просто так для вида перекладывая бумаги на столе. — Правда, не помню когда я стал тебе «братом»… Но если тебе об этом сказала из твоих сестричек, то поверь, её кто-то жестоко обманул.

— Ах — ты… Ты! — задохнулся от возмущения парень, но тут и я конечно перегнул палку.

— Искренне прошу прощения, — произнёс я, наконец посмотрев на гостя. — Я клянусь, что не хотел обидеть ни одну из наших благородных родственниц и ни на что не намекал. Садись, есть разговор.

Всё ещё красный от возмущения, Ровур тем не менее послушался и взяв один из стульев, подсел к столу.

— Я… — произнес он успокаиваясь. — Я тоже хочу попросить прощения.

— Да?

— Да! Я в последнее время много думал…

«Не знал, что он это умеет…»

— …и разговаривал с людьми, — закончил виконт свою фразу. — Ты знаешь, что самая последняя шлюха в самом грязном борделе твоего домена искренне уважает тебя и тётушку…

Я не стал спрашивать и язвить о том, в каких же мерзких клоаках он побывал…

— Сейчас, я думаю, что, если бы не вёл себя так… — он потупил взгляд и осунулся. — Я бы не…

— Что…

— Я видел Мариэль и своего маленького сына…

— Я запретил тебе появляться в поместье… — холодно произнёс я.

— Знаю, — он отвернулся. — Но когда я увидел Савёла… Я… Во мне… Во мне что-то непоправимо сломалось. Вот…

Он положил на свой край стола какую-то гербовую бумагу, выждал пару секунд, а задет встал и пододвинул её прямо ко мне.

— Ты признаёшь своего сына от простолюдинки как первого наследника? — удивлённо спросил я, прочитав документ.

— Да, — глухо сказал он. — Я понимаю. Ты как благородный не можешь одобрить подобного порыва, но… Я для себя решил я вступлю в монашеский орден и…

— И бросишь мать с сыном на меня, как и разорённые бесплодные земли, пусть их не так уж и много.

— Нет! Я! — вспыхнул парень и тут же угас. — Да… А, что я могу ещё сделать?

— Ну, например, жениться на Мариэль, — предложил я.

— Невозможно, — отрезал он, — Да и она меня…

— Не любит? Презирает? — надавил я. — Ты это заслужил!

— Я в твоих глазах — ничтожество… Да?

— Не буду отрицать, — кивнул я. — Но…

— Но?

— Да — «Но»! Хочешь стать в моих глазах человеком?

— Хочу, — потерянно сказал он.

— Прочитай… — я пихнул в его сторону красный коверт.

— Ты… Ты устроил меня в «Базилику» — парень ошарашенно посмотрел на меня.

— Да, — холодно произнёс я, сверля в нём дырки глазами. — Мариель поедет с тобой как личная горничная, твоих слуг я отсылаю домой. С вами будет ещё один мой человек. У тебя есть ровно пять лет обучения, чтобы стать человеком. Рыцарем, которого я буду горд называть своим братом, а также — заслужить… слышишь! Заслужить любовь Мариэль. И поверь — если ты просто соблазнишь её — я об этом узнаю, приду и накажу тебя. Ты меня понял?