Через два дня наша речная лафа прервалась. Начался сенокос, и моих друганов крепко так припахали родаки. Коса в руки, затем граблями ворошить скошенную траву, а после просушки вести на подворье и забивать доверху сеновалы или стоговать на отшибе деревни — работы на весь световой день до опупения, недаром говорят: «летом день год кормит».

Меня с таким фанатизмом к хозяйственным работам не привлекали. Однако, чтобы не быть нахлебником я каждый вечер по нескольку часов таскал воду для полива аптекарского огорода, рыхлил землю на грядках, удалял сорняки, короче, исполнял любые поручения своей благодетельницы и опекунши.

К назначенному времени Митрич выполнил мой заказ. Я нанес ему визит. Поболтали «за жизнь» и о перспективах нашего дальнейшего сотрудничества. Кузнец приноровился изготавливал уже по дюжине буров в день, что важно, без ущерба для основной деятельности. То есть, поломанный крестьянский инвентарь он ремонтировал в первую очередь, в противном случае его попросту выперли бы из деревни разгневанные пейзане. Запасов всякого железного лома по его подсчетам должно хватить еще на пару сотен единиц нашей совместной продукции. Дальше нужно будет думать. Ну и пусть себе думает, у него башка эвон какая огромная, не то что моя маленькая. Хе-хе-хе!

Потрепавшись с полчаса, забрал у него заготовку для турника вместе с буром и на этот раз вернулся в поместье Василисы Егоровны без приключений. Строительство турника заняло у меня целый день.

Для начала испросил разрешения у хозяйки забрать для своих нужд пару еловых бревнышек из штабеля за одним из сараев. Много разного рода пиломатериалов осталось после прошедших год назад ремонтных работ избы и хозяйственных строений. Заодно определился с участком для моего будущего спортивного городка.

— Да где хошь, там и строй, токо, чтоб не мешал телеге проезжать, да воду таскать. А бревна любые бери, все одно на дрова хотела пустить, одно удерживало, что не береза — ель, а так давно бы попросила мужиков попилить на чурбаки, да поколоть, — разрешила добрая старушка.

Принял решение строить турник в глубине двора недалеко от забора. Для этого сначала пробурил две ямы глубиной полтора метра. Лопатой основательно расширил диаметр отверстий, грунт вытаскивал посредством того же бура. После чего еще углубился в землю сантиметров на тридцать. Умаялся, разумеется, но не так сильно, если бы копал лопатой.

Выбрал и притащил два ровных четырехметровых бревна диаметром сантиметров по пятнадцать. Очистил стволы от остатков коры, нижнюю часть хорошенько промазал дегтем, коего в одном из сараев обнаружилось примерно половина столитровой бочки. Зачем Егоровне столько его, ума не приложу. Перед тем, как обмазать концы бревен хорошенько опалил их на костре, чтобы всякую заразу изничтожить. После обмазки обмотал кусками бересты, которую заготовил заранее.

В верхней части каждого бревна просверлил сквозное диаметральное отверстие. Работал кривой загогулиной, именуемой коловорот с цанговым зажимом сверла. Перьевое сверло диаметром миллиметров тридцать, нашлось в упомянутом выше деревянном ящике, оставленном неведомым работягой. Начал сверлить и вспомнил бородатый анекдот про этот инструмент: