В те времена, когда Мендл был еще новичком в царстве хасидизма, его друг рабби Ицхак вернулся от праведника из Чернобыля. Мендл спросил его: «Что ты там видел, в Чернобыле?» Рабби Ицхак ответил ему: «Я видел там стол Бааль Шем Това», (т.е., ему открылся путь Бааль Шем Това).

Мендл сказал ему: «Ты видел стол, которому приблизительно сто лет (со времени кончины Бааль Шем Това), а наш ребе из Пшиски показывал нам стол, которому около 6000 лет. Он показывал нам стол Творца – Небо и Землю и Того, кто сотворил их…»

Атмосфера у Йегуди была иной, чем у провидца из Люблина: здесь, в отличие от Люблина, не витали в облаках, здесь не были слышны рассказы о чудесах. Ученики не считали своего рава чудоТворцем. Они дали ему имя «Золотой колос», подчеркнув этим, что ожидают от него не чудес, а совсем другого – что его действия будут чисты, подобно тому, как золото чисто от примесей. Мысли рава должны быть чистыми, без греха, как золотой колос, в котором все чисто от примесей.

Однажды, в один из зимних дней по пути из Томашова в Пшиску, Мендл встретил телегу, полную хасидов. Он сел на эту телегу и уселся между ними. Мороз в этот день был страшен, а в кармане – ни гроша. Не сказав никому ни слова, Мендл сошел с телеги на одной из промежуточных остановок и вскоре вернулся с бутылкой водки в руке, но без пальто. Из-за безденежья продал он пальто, подаренное ему богатым тестем, и купил вместо нее водку, чтобы развеселить сердца замерзших хасидов, едущих к своему Ребе.

Пшиска была школой для достижения полноты развития человеческой души. Именно здесь рабби Мендл осознал, какие вещи бьют по человеческой сущности. Прежде всего Йегуди научил его не считаться с желаниями тела. Он слышал, как Рабби как-то раз назвал тело: «Мой большой враг», – враг изощренный, стоящий на пути развития души человека. Одним из важнейших условий для продвижения духа человека вперед считалось пренебрежение желаниями тела.

И еще одно правило рабби Мендл твердо выучил в Пшиске – никто другой не должен знать о твоем духовном уровне. Поведение, доброе дело – все должно быть скрыто от глаз посторонних. В особенности – духовный подъем. Йегуди учил своих учеников: «Так же, как известность вредна в нашем мире, так же она вредна и в мире духовном».

Это не значит, что человек должен отделиться от своих товарищей, чтобы они не могли обсуждать его. Напротив, человек должен быть связан с другими людьми, помогать им, но внутренне, духовно, он должен быть удален от всех.

Йегуди учил своих учеников мудрости быть одновременно и внутри группы, и вне нее. Даже внутри группы не должно быть ни одного фактора, влияющего на самостоятельное мировоззрение человека.

Во дворе Йегуди ходило высказывание: «Если ты можешь показать себе фигу, покажи ее всему миру!» Человек, чья самокритика и самоконтроль достигли высокого уровня, может не считаться с мнением других. В Пшиске поняли значение намерения (каваны) в действии. Внешнее, механическое исполнение Заповеди, исполнение без правильного намерения – ущербно. Заповедь без правильного намерения – как тело без души. Действие, исполнение Заповеди – это лишь внешнее проявление желания человека. «Заповедь – это сосуд, намерение – это суть, наполняющая его».