Заодно мысль появилась о том, что Френчи там явно за шестерку был. И оружие у него попроще, и одежда – явная переделка из «казенной», вроде той, что на мне. А остальные уже во все другое одеты и вооружены чем-то поновее и получше. То есть я все равно, несмотря на всякие перья в шляпе, буду выглядеть откровенным «духом». Так что нечего и пытаться изображать из себя что-то. Снял шляпу, выдернул перышки из-за ленты да и бросил их в костер.

– На хрен. Пока, Френчи.

И вообще, мало ли что эти перышки значили? Мимолетно запахло паленым, а потом и запах развеялся.

И кстати, что-то все оружие словно со стрельбища федерации CAS – Cowboy Action Shooting, даже русский «ижак» и тот под старинный американский патрон. Это специально, или все же совпадение такое?

До большой реки я добрался через два дня. Никто уже за мной не гнался, и никого я не видел. Плыли с двух сторон заросшие лесом берега, то высокие, с песчаными откосами, то низкие, болотистые, заросшие камышом, видел всякое зверье, плескалась вокруг рыба, но я уже ни на что не отвлекался – рубал трофейные сухари, вяленое мясо и пил кофе, которого у меня теперь оказалось неожиданно много – во всех мешках нашлось по пакету.

Опять же неспешное движение располагало к размышлениям. И по такому размышлению пришел к выводу, что напоролся я все же на банду, хотя, конечно, могли быть и какие-нибудь промысловики, на охотничий сезон отправившиеся далеко от городов. Но сомневаюсь, на банду это куда больше похоже. Будь они охотники, не вели бы себя в лесу как идиоты, особенно Френчи с его сигарой. Бандиты, в общем, так что никого не жалко. Скорее всего, у них там убежище на зиму, не охотничий сезон открылся, а разбойничий закрылся. Я так думаю.

Река становилась все шире и шире, а потом берега резко разбежались в стороны и меня неторопливо вынесло на простор По-Настоящему-Большой-Реки. Просто огромной, дальний берег которой был виден далеко-далеко, метров пятьсот до него будет, а может, и куда больше – на воде расстояния обманчивы, трудно точно прикинуть. Но все равно, как Волга, например, в лучших местах. Но в остальном пейзаж не изменился – берега так же лесом заросшие, все больше высокие, местами скалы видны и горы, но такую реку стиснуть они уже не могут – велика слишком. Скорость течения тоже упала, так что грести пришлось больше и активней, иначе вообще никуда не доберусь.

Затем снова увидел людей. На воде. Сначала за поворотом русла, за деревьями, выше по течению появился дым и появлялся долго-долго – черный, идущий столбом вверх и уже где-то у самых облаков рассеивающийся окончательно. Я за ним часа два наблюдал, теряясь в догадках, что же это такое, и лишь на третьем часу все же разобрал – меня догонял пароход. Нет, не теплоход и не что-то другое, а самый настоящий пароход с высокой трубой, из которой валил черный дым. И выглядел он так, словно построили его эдак в конце девятнадцатого века, для работы как раз на той самой Миссисипи. Низкие, загнутые внутрь борта, неожиданно большая надстройка с множеством окон, высокая рубка и над ней просто высоченная труба, из которой и валил тот самый черный дым. А еще пароход был колесным! Как на старых картинках. И на больших круглых щитах, закрывающих колеса с боков, виднелась сделанная черной краской надпись «Paul Bunyan» – имя легендарного великана-лесоруба.