- Человек в жизни должен все учиться и учиться, - сказала Элла, забирая посуду. - Ходить-то научаются скоро, иной уже в восемь-девять месяцев шлепает, как он потом пойдет по жизни - это уже другое дело. Бывает, что и не постигает эту науку.
- Вы, санитарка, любите говорить с заковырками, - сказал Эдуард Тынупярт, который обычно пропускал слова Эллы мимо ушей. Сейчас он был рад как ребенок, что с ходьбой пошло гладко. - Если мужика держат ноги, то уж он будет знать, куда ему идти.
И весело рассмеялся.
- Мужики меньше всего знают об этом, - не отступилась Элла. Таким приветливым этого сердитообразного -бородача она еще не видела. Избавление от "коечного" заточения делает всех инфарктников проще и приятней, видать, и на него это действует. - Без конца шатаются по улицам, без конца слоняются по, кабакам и пивнушкам.
Какой-то пожилой, страдавший от легочной и сердечной недостаточности товаровед сказал:
- В молодые годы, известное дело, творят глупости. Даже за бабами таскаются.
Постоянное удушье сделало его желчным, он любил поддевать.
- За бабами мужики и должны таскаться, - усмехнулась Элла, успевшая уже собрать на поднос тарелки - Пока мужики плелись за бабами, дела были в порядке. Это теперь, когда бабы стали бегать за мужиками, все уже спуталось и смешалось.
- Женское умение ходить ты хаешь больше, чем мужское, - пошутил Андреас. Он внимательно следил за первыми самостоятельными шагами Эдуарда и чувствовал теперь облегчение, будто сам учился ходить между кроватями.
- К сожалению, разницы тут между мужиками и бабами нет. И мужики и бабы одинаково идут на дно, - согласилась Элла. - Тем, что волочатся друг за дружкой, и прочим всяким сводят на нет свои жизни. У кого хватает терпения раскинуть умом, куда идти, знай- прутся. Прутся очертя голову, пока к нам не угодят.
Андреас засмеялся:
- Ты, Элла, сама носишься как угорелая, колобком катишься то в одну палату, то из другой палаты, а нас призываешь умом раскидывать.
- Я не попусту мельтешусь. Если вовремя не принесу вашему брату судно - напустите в постель, опоздаю с обедом - начнете скулить, как поросята в загородке. Мне и положено перекатываться. Человек должен работать так, чтобы пар шел от него. А в теперешнее время стараются все легко получить. Не терпится на одном месте усидеть столько, чтобы стала работа нравиться. Попробовал месяц-другой, самое большее три-четыре месяца - и подавай бог ноги, бегут на другое место. Так же и с бабами. Скачут от одной к другой, все похорошей да получше ищут. Только хорошей да лучшей и не находится, если не узнают как следует друг дружку и не станут уважать. Раньше, бывало, не спеша приглядывались, а в постель ложились, когда не только плоть, но и душа того требовала. Теперь же начинают с постели, есть там любовь или нет. Жизнь всю превратили в лотерею, все гоняются за главным выигрышем.
- За главным выигрышем и нужно гоняться, - сказал Эдуард уже, как обычно, сухо, даже мрачновато. - Без погони эа ним и жить не стоило бы. Жизнь - не прозябание. А большинство прозябает