Трогательная подробность в том, что порноактеры занимаются любовью не так, как удобно людям, а так, как удобно видеооператору. Они работают на камеру. И наш Бэтмен тоже занимается любовью так, как если бы его снимала камера. Впрочем, во многих случаях камера действительно снимает, и запись любовных похождений Бэтмена ложится в архив какой-нибудь государственной или частной спецслужбы, чтобы в нужный момент запись эту можно было продать.

Увлекшись игрой в Бэтмена, редко какой мужчина понимает, что стал рабом Большой Игры, что Деньги разрушили его. Что даже и сексом он уже не может заниматься просто в свое удовольствие, а только ради Игры и Денег. Те, кто понимает это, переходят на последний, высший уровень. Не то чтобы выходят из Игры (из нее живым не выйдешь), но ждут с благодарностью дня, когда Игра пережует их и выплюнет. Стараются спасти хоть что-то. Хотя бы любимых и близких, обретенных тогда, когда не атрофировалась еще способность к любви и близости.

60. Старик-миллиардер берет ручку, раскрывает красивый книжный каталог, принимается писать на титульном листе дарственную надпись. Это каталог научно-популярных изданий, которые издает учрежденный стариком-миллиардером благотворительный фонд. Я попросил старика написать дарственную надпись. Он пишет медленно. И я уж стыжусь своей просьбы, отвожу глаза, оглядываю интерьер, лишь бы не видеть, как дрожат у старика руки, ибо твердость руки не купишь. Интерьер — антикварная мебель, дорогая, но не дороже, чем и у меня дома, и у всякого, кто помнит, что мебель бывает не только из «Икеи», — кто имел детство не барачного типа. А он имел детство: в роду купцы-староверы и пламенный перводумец Гучков. Его детство продолжалось целых два года — с 1933-го по 1935-й, когда за «антисоветскую агитацию» арестовали отца.

Я заканчиваю осмотр кабинета, возвращаю взгляд на старика, а он написал только одно слово «Валерию», отдувается и говорит: «Нет, не могу, увольте. Напишите себе дарственную надпись сами, а я подпишу».

Он одет в простую одежду, что-то вроде Zara или H&M, он приехал на метро, он обедал в ресторане Mi Piace — недорогая сеть, в которой даже и не бизнес-ланч, а обед из трех блюд по меню никак не превысит пятидесяти евро, если не считать вино. И он не пил вина. А журнал Forbes насчитывает ему состояние в полтора миллиарда евро. И созданный им бренд считается одним из трех самых дорогих брендов России, одним из ста самых дорогих в мире.

Дмитрий Борисович Зимин — первый, кажется, в Большой Игре человек, в силу ума и возраста дошедший до конца, до крайнего уровня, на котором единственная цель — избавиться от Денег.

Глупые журналисты раз за разом спрашивают его — почему, зачем? Зачем избавляться от Денег, про которые все на свете только и мечтают? И я спрашиваю в очередной раз. Почему он ушел из бизнеса и девяносто процентов своего состояния вложил в благотворительность? Он говорит:

— А что с ними делать, с этими деньгами?

— Передать по наследству.

— Кому? Сыну? Такие деньги убьют его. Разве не понятно? Убьют всякого, кто их не сам заработал. Сыну можно оставить квартиру, дом, дать хорошее образование, но передавать состояние нельзя.