– Как там Джози?

– В порядке; слабовата в последние дни, но идет на поправку. Шов затягивается, прошла последний курс химиотерапии в понедельник.

– Я рада. А как у вас с ней? – Было как-то странно спрашивать мужа о женщине, занимающей главное место в его жизни, но Хайди это ничуть не расстроило.

– Мы над этим работаем. Проходим терапию.

– Ух ты… – Хайди рассмеялась. – Так ты и вправду стал новым человеком, а?

– Когда все это будет позади, она хотела бы встретиться с тобой, на сей раз как следует.

– Я не уверена…

– Это очень много для нее значит. По-моему, она просто хочет заверить тебя, что ничего о тебе не знала. И я понимаю, что ты мне ничего не должна, но для меня тоже будет очень много значить, если это имеет для тебя хоть какое-то значение.

– Я подумаю.

– Спасибо. Какие-нибудь вести о твоей работе есть?

– Нет; ждут оглашения приговора, прежде чем объявить, когда начинает работу дисциплинарная комиссия. Но меня наверняка вытурят, лишив полицейской пенсии.

– Сожалею.

– Я несу полную ответственность за то, что сделала.

– Мы на прошлой неделе заключили очередной контракт на реконструкцию офисного здания в Галифаксе. Так что я позабочусь, чтобы ты не осталась без средств.

Благодарить его Хайди не стала. Ей не хотелось брать его покаянные деньги, но временное отстранение от служебных обязанностей без сохранения содержания вынудило ее неохотно полагаться на его заработки, пока не удастся подыскать что-нибудь еще.

– Дети вроде бы поладили со своими новыми сводными братом и сестрой; во всяком случае, так они говорят, – произнесла она.

– Так и есть. Правда, о наших с Джози этого не скажешь. Они не простили мне, что я говорил только о наших с тобой Бекки и Джеймсе, когда меня держали в машине.

– Дай срок. Им нужно узнать тебя как следует, всем им. Обычно дети узнают, что их родители только люди и могут не оправдывать их ожидания, когда становятся куда старше, чем наши. А им всем четверым пришлось усвоить этот урок не об одном, а сразу об обоих родителях, и одновременно, и на глазах у своих друзей и всего мира. До увоза тебе всегда было не до них. Теперь можешь быть честным и стать таким папой, какого они заслуживают. В конце концов они простят тебя.

– А ты?

– А что я?

– Ты меня простишь?

– Уже простила. – Хайди окинула комнату взглядом. – Видишь, куда завел меня гнев.

– Что будешь делать дальше?

– Толком не знаю, – она пожала плечами. – В лучшем случае мне дадут срок условно и привлечение к общественным работам. Мне поступали предложения на должность консультанта от частных детективных агентств, на публичные выступления и даже проведение изысканий для документальных телефильмов. Поживем – увидим. Короче, меня могут вызвать в любую секунду, так что уж лучше ступай.

– Был рад тебя повидать.

Хайди не могла ответить тем же. Просто надела темные очки, прежде чем открыть дверь.

– И еще одно напоследок, – добавила она. – Ты уж заботься о Джози хорошенько, лады? Она заслуживает лучшего мужа, чем был у меня. Ты получил второй шанс с хорошей женщиной. Надеюсь, все, что нам довелось выстрадать, изменило тебя так же сильно, как меня.