Двор осветили фары машины. От сто сорок шестого ехала «Волга»-«скорая». Она остановилась у четвертого подъезда.

Я стоял на балконе и ждал, что она тоже выйдет на балкон. Над домом взад и вперед носились ласточки. В детских садах пищали малые. Ревели двигатели на ремонтном заводе. Солнце еще не перешло на эту сторону, и половина двора была в тени от дома.

Утром я видел ее в окне кухни. Она достала из холодильника масленку, намазала масло на батон, поставила чайник.

По дорожке шел Коля – наверно, из «стеклянного»: в сетке нес трехлитровую банку кваса, две бутылки молока и квадратный хлеб. Мы не виделись с начала каникул. Я свистнул. Коля глянул вверх.

– Привет, – сказал я.

– Привет.

– Как дела?

– Как обычно. Только скучно на каникулах…

– Как твой Серый?

– Служит. В Афгане.

– Ну, ладно, давай.

– Пока.

Она вышла на балкон. Я дернулся. Внутри как будто что-то лопнуло. Она была в той же самой белой майке, что вчера, и в красных спортивных штанах. Она взялась руками за перила балкона, глянула по сторонам, задрала голову. Я не успел спрятаться.

– Привет. Меня зовут Ира. А тебя?

– Игорь…

– Очень приятно.

– Мне тоже… Ты родственница тети Светы?

– Да, ее племянница.

– А давно приехала?

– Третий день.

– А откуда, если не секрет?

– Не секрет. Из Ленинграда. Слушай, а у тебя есть, на чем слушать кассеты? А то я привезла с собой несколько штук, а магнитофон Вити – тети Светиного сына, ты его, наверно, знаешь – не работает. Так что не на чем слушать…

– Да, у нас есть кассетник.

– Тогда я поднимусь к тебе, если ты не возражаешь?

– Нет, конечно, не возражаю.

Я ни разу не слышал эту песню, но она мне понравилась:

Возьми меня к реке, Положи меня в воду, Учи меня искусству быть смирным.

– Группа называется «Аквариум», – сказала Ира. – Она наша, ленинградская. Ее сейчас много слушают…

– А почему ты раньше не приезжала к своей тете?

– Родители разошлись, когда мне было шесть, папа уехал на Север, и мы с ним практически не общались. А тетя Света – его сестра. И только, может, полгода назад он вернулся в Ленинград, и мы с ним начали общаться… Ну, и он предложил мне поехать к тете Свете на месяц. Мама сначала не хотела меня отпускать, но у нас родственников нигде больше нет вообще. Мама – единственный ребенок в семье. Дедушка, ее папа, недавно умер, а бабушка тоже живет в Ленинграде… Я ни разу из города, можно сказать, не выезжала. Ну, только если с классом на экскурсию, а чтобы к родственникам – никогда.

– Тебе здесь нравится?

– Трудно сказать… Если честно, то не очень. Много всяких уродов вокруг. У нас таких знаешь как называют? Гопники. А у вас тоже?

– Ни разу не слышал это слово.

– Ну, все равно, ты понимаешь, о ком я говорю, о каких людях… – Она глянула на свои маленькие электронные часы. – Ой, ты знаешь, мне надо идти. Я обещала тете обед приготовить – она как раз должна скоро прийти на обед. Но я кассету оставлю, если хочешь…

– Да, оставь, конечно.

В прихожей хлопнула дверь. Зашли Наташа и Женя. Я выглянул из зала. В руках они держали коробки и бумажный пакет – ходили сегодня в «Салон для новобрачных». Им в загсе выдали талоны, чтобы можно было что-то там купить еще до свадьбы.