Второй час ночи, самое то время. Стою, думаю про свою молодую жизнь. Всякое, понимаешь, в голову лезет. И вдруг это в кустах, прямо напротив меня, что-то зашевелилось. Я молодой был, пугливый по жизни. Это сейчас уж ничего конкретно не боюсь, а тогда – совсем другое дело!

«Стой! – кричу. – Стрелять буду!»

Все, как по уставу положено.

А тот, в кустах, на мое предупреждение – ноль внимания и прет конкретно в мою сторону. Я ему – еще одно предупреждение, а он лезет, только кусты трещат! И видно, что огромный он, ровно слон!

Ну, я уже всерьез перетрусил и начал по кустам из «калаша» палить. Все тридцать патронов конкретно выпустил, а палец на спуске наглухо заклинило. Не разогнуть, и все! Только когда патроны в магазине кончились, стрелять перестал. И тут в тишине слышно стало, как в кустах кто-то – шмяк! – и упал. Ясно только, что огромный кто-то.

Тут ко мне майор подбежал, дежурный по части. Так и так, что за дела, почему стрельба? Я ему – нарушитель, на предупреждение не ответил, пришлось стрелять на поражение согласно уставу.

Майор мне: «Молодец! Все правильно сделал! Все по уставу, все как положено! Поскольку ты есть часовой, существо неприкосновенное, хоть там, к примеру, сам министр обороны припрется и не ответит тебе как положено, ты по уставу должен и в министра стрелять! Только ты автомат-то лучше отдай, а то вцепился, как собака в кость…»

Я еще больше перепугался:

«Неужели там правда министр?»

«Да какой министр! – Майор отвечает. – Откуда здесь министр возьмется, в два часа ночи! Корова заблудилась, ну, ты ее и уложил! Одной пулей, прямо в голову. Ну, наповал, разумеется. Пуля-то – со смещенным центром. А остальные – в белый свет, как в копеечку».

Короче, всей ротой потом эту корову ели – боевой трофей, не шутки! Законная добыча! Как говорится, чужого нам не надо, а свое никому не отдадим! А мне, конкретно, все лучшие куски доставались, как непосредственному виновнику. Я это, значит, ем, только за ушами трещит, а майор подойдет, посмотрит и непременно скажет:

«Ешь, сынок! Пятнадцать лет у меня такого хорошего бойца не было!»

Халява ухмыльнулся и добавил:

– Между прочим, и хозяин коровы очень довольный был. Ему компенсацию заплатили, хорошие, между прочим, деньги, а корова уже так и так молока не давала. Он ко мне потом подходил, папиросами угощал, спрашивал, когда я еще на часах стоять буду.

«Я, – говорит, – тогда подгадаю, тещу свою выведу погулять. А интересно, за тещу тоже компенсация положена, или это только за корову, как за полезную в хозяйстве животину?»

За разговором Халява незаметно расправился с мясом. Он отставил пустую тарелку, сыто отдуваясь, и спросил:

– Ну, короче, чего ты у меня спросить-то хотел?

– А вот три дня назад перед театром машину рванули, так ты вроде в курсах, кто это подсуетился.

– Машину, говоришь? – Халява помрачнел и теперь явно тянул время. – Да я про это ничего не знаю. Какая такая машина?

– Вот что, – Леня перегнулся через стол и угрожающе уставился на своего собеседника, – ты лучше Ваньку не валяй! Это Полукопченому не понравится! Лучше выкладывай сразу, что знаешь!