Оказавшись на кухне и выключив горелку под злополучным супом, мамочка собралась с силами и решила бороться за своего единственного сына. В конце концов, здесь, на собственной кухне, ей и стены помогают – и она окинула удовлетворенным взглядом стены, увешанные тяжелыми сковородами, ножами и топориками для разделки мяса. Повернувшись к потенциальной невестке, она уперла руки в бока и злобно проговорила:

– Как я поняла, ребенка ты не ждешь, да это сейчас и не повод для женитьбы. Про любовь мне лучше не заливай. Тогда почему, интересно, мой сын должен на тебе жениться?

– Потому что у него нет другого выхода, – усмехнулась безжалостная Люся, – то есть, конечно, имеется один выход – тюрьма… Он хотел ограбить банковскую ячейку, и если бы я не отказалась возбуждать иск, сегодня ваш сын уже ночевал бы в следственном изоляторе!

– Это правда? – Мамочка перевела взгляд на Василия.

Тот опустил глаза и вздохнул, как верблюд, который прошел тысячу километров, добрался до оазиса и узнал, что воду отключили на месяц.

– Значит, правда, – угрюмо протянула мамочка. – Говорила я тебе – ничего не предпринимай, не посоветовавшись со мной! Я – твоя мать, и я не посоветовала бы тебе плохого…

– Мамочка! – тоскливо проговорил Вася. – Что сейчас-то об этом говорить? Поздно, ничего не поделаешь!

– Никогда не бывает поздно, – решительно возразила мамочка и снова посмотрела на топорик для рубки мяса, – вы никому не говорили, что идете сюда?

– Эй! – Люся попятилась. – Вы что это задумали? Ну-ка сядьте на место, старая уголовница! В зону захотела?

– Глупости! – Мамочка шагнула вперед. – В пределах допустимой самообороны… В конце концов, я имею право защитить свою семью от наглой шантажистки! – И она протянула руку к топорику.

И в это время в квартиру позвонили.

Мамочка застыла на месте, так и не дотянувшись до холодного оружия. Вася тоже замер, выражая лицом и фигурой крайнюю степень испуга. Только Люся почувствовала вполне понятное облегчение, но она тоже застыла, прислушиваясь. Таким образом, все участники сцены застыли на своих местах, напоминая скульптурную группу, украшающую фонтан или площадь перед Домом культуры в районном центре.

Требовательный звонок повторился, и вслед за ним раздался суровый решительный голос:

– Откройте, милиция!

– Что же ты, зараза! – зашептал, косясь на дверь, Василий. – Ведь ты обещала, что меня не будут арестовывать! Что меня не посадят!.. Ведь ты же отозвала иск! Или ты меня обманула?

– Никто тебя не обманывал, – громким свистящим шепотом ответила Люся, – я отозвала иск, и если ты не нарушишь своего обещания… если ты женишься на мне и будешь хорошим, послушным мужем… и если, между прочим, не будешь меня называть такими словами, как зараза, то тебе не придется сидеть в тюрьме!

– Да? А что же тогда нужно здесь милиции?

Словно в ответ на его слова, раздался еще один звонок, и суровый голос из-за двери повторил:

– Откройте, милиция! Нам нужна Зайкина Нина Арнольдовна!

Мамочка тихо ахнула и быстро убрала за спину руку, которая только что тянулась к разделочному топорику.