Должно быть, начитался Ницше.
Анна вернулась в Москву.
Ирина, как всегда, ждала ее на дороге.
Анна вышла из такси. Вытащила чемодан, коробки с подарками. Азербайджанцы надарили национальные сувениры.
- Ну как? - спросила Ирина вместо "здравствуй".
Этот вопрос вмещал в себя многое: видела ли Кямала? Передала ли конфеты? Как он тебе показался? Что он сказал?
- Симпатичный, - одним словом ответила Анна. Это значило - видела, передала, посмотрела и скромно оценила: "симпатичный".
- И ребенок замечательный, - добавила Анна.
- Какой ребенок? - не поняла Ирина.
Этот вопрос она уже задавала однажды Джамалу. И у нее было то же выражение лица.
- Сын Кямала. У него врожденный порок сердца. Они приедут в Москву на операцию.
- С женой? - сумрачно спросила Ирина.
- Не знаю. Наверное...
Вошли в дом. На столе стояли пироги: с мясом, с капустой и с черникой. На плите изнемогал сложный суп с самодельной лапшой.
Когда хочешь есть и тебе дают - это счастье.
Уселись за стол.
- А кто их позвал? - спросила Ирина.
- Что значит "позвал"? Их же не в гости позвали. По медицинским показаниям.
- А ты при чем?
- Я - врач. Кямал попросил, я помогла. А что? Не надо было?
Ирина поджала губы. Анна - это ЕЕ человек. Ее территория. И Кямал позволил себе тащить ТУ, предательскую, жизнь на территорию Ирины.
Анна отправила в рот ложку супа. Закрыла глаза от наслаждения. В этом изысканном ужине пряталась вся любовь и забота Ирины. И легкое тщеславие: "Вот как я могу".
- Это не суп, - подтвердила Анна. - Это песня.
- А что он сказал? - спросила Ирина.
- Кто?
Ничего себе вопрос.
- Кямал, - напомнила Ирина.
- Ничего. Спросил: сколько стоит операция в Америке.
- А мне что-нибудь передал?
- Передал: спасибо... - "За вас" Анна опустила. Это могло быть обидно. Хотя и просто "спасибо" - тоже обидно после всего, что было.
Ирина опустила глаза.
- Если вы любили друг друга, то почему не поженились? - простодушно спросила Анна.
- У него другая вера, - кратко ответила Ирина.
Не скажет же она, что он ее бросил. Стряхнул, как рукавицу.
- Ну и что? У нас почти все врачи другой веры. И у всех русские жены.
- Евреи, что ли?.. - уточнила Ирина. - Так евреи вечные беженцы. Они выживают.
- Интересная мысль... - Анна улыбнулась.
Ее друзья и коллеги меньше всего похожи на беженцев. Скорее на хозяев жизни. А татарин Акчурин - вообще Первый кардиолог.
- А какой у него сын? - осторожно спросила Ирина.
- Потрясающий. Я бы его украла.
"Мог бы быть моим, - подумала Ирина. - Только здоровым. От смешения разных кровей дети получаются лучше. Как котлеты из разных сортов мяса".
- Мальчик похож на Кямала? - спросила Ирина.
- Гораздо умнее...
Так. Значит, Кямал показался ей недалеким.
Анна почувствовала себя виноватой, хотя не знала, в чем ее вина.
Они сидели на кухне, пили чай с черникой, и над их головами метались многие чувства.
Хлопнула входная дверь. В доме раздались легкие шаги.
- Кто это? - испугалась Анна.
- Алечка, - хмуро ответила Ирина.
- Кто? - не поняла Анна.
- Моя внучка, кто же еще...
Ирина по привычке устанавливала свои порядки на чужой территории. А почему ей в ее возрасте надо менять свои привычки? И что особенного, если ребенок подышит воздухом и поест хорошую еду. Здесь всего навалом. Половина выкидывается собаке. И взрослым полезно: не замыкаться друг на друге, а отдавать тепло - третьему, маленькому и растущему. Поливать цветок.