— У меня никого не было, кроме отца Мариши. — Я уже не ждала, что Глеб поверит, просто решила рассказать все как есть, хотя бы пока он меня слушал. Ведь вчера Глеб и этого делать не стал, лишь раздал указания и ушел. — Первая любовь, все дела, — хмыкнула я, — Он предложил мне избавиться от ребенка сразу же, как узнал о беременности. Даже денег пытался дать на это. — Прикусила губу, чтобы сдержать всю ту злость, которая рождалась во мне от этих воспоминаний. — В общем, это все не настолько важно. Я вычеркнула его из своей жизни сразу же. Я любила свою дочь и жила только ей. Больше мне никто не был не нужен. Но Карина – это моя подруга, — тут же пояснила я, все еще не отрывая взгляда от сиреневых цветочков. Так было действительно проще не видеть взгляда мужчины. — Она долго доводила меня, что я закрылась в себе, разучилась получать удовольствие от жизни и так далее. В конце концов она поставила мне ультиматум, что не станет больше помогать с Мариной, пока я кем-нибудь не развлекусь. — Я усмехнулась, вспомнив боевой настрой Карины. Конечно же, она такого не сделала бы, но речь ее в тот день была угрожающей. Почти. Возможно, кто-то другой и поверил бы ей, но не я. — Понятно, что дело не в подруге, но она осталась с дочкой, а я пошла в бар, где Карина работает, и увидела там тебя.  Не буду врать, ты меня чем-то привлек, и я, словно под действием адреналина, решила: а почему бы и нет. 

— То есть ты не знала, кто я, когда подошла ко мне? — хрипло спросил он, и я обернулась.

Когда встретилась с ним глазами, по телу пробежала волна мурашек. Взгляд мужчины одновременно пытался меня просканировать с ног до головы и в то же время затягивал меня в свою пучину. Не давая ни единого шанса остаться на суше.

— Не знала, — мотнула головой, с трудом отведя взгляд. — Но я успела тебе сфотографировать и выслать подруге фото, — выдавила из себя признание. — Да, поступок глупый, но мы с ней переписывались все время, что я пыталась «отдохнуть». Слово за слово… Я написала, что увидела симпатичного мужчину, и… 

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​ — К чему это все, Олеся? — недовольно произнес Глеб, и я опять подняла на него взгляд.

— Я объясняю, как именно нашла тебя потом.

— А почему ты не выпила таблетки, ты мне тоже объяснишь?

— Если ты станешь слушать… 

Странным образом, несмотря на подрагивающие руки и бешеным темпом стучащее сердце, мой тон был спокойным. Наверно, всегда так в тяжелых разговорах. Трудно лишь начать.

— Продолжай, — смягчившись, произнес Глеб, и это прозвучало не как указание, а словно мужчина признал свою неправоту.

— Все дело в том, что, когда ты пришел в тот бар второй раз, она тебя узнала и запомнила данные на твоей карте, когда ты расплачивался. И потом она… — Я зажмурилась на мгновение и приобняла себя, сжимая ладони на плечах. Так пальцы не будут подрагивать с такой силой. Надеюсь. — Карина разыскала в интернете информацию о тебе. Мы даже не ожидали, что ее будет так много. Сначала, узнав твою фамилию, я даже испугалась, — через силу улыбнулась, Вавилов прищурился и, облизав губы, спросил: