Как ни странно, но я успокоился и, вновь осмотрев упыря с ног до головы, спросил:

– Скажи, что ты сделал с Петей Буйским?

Судя по выражению лица, мужчина даже не удивился тому, что я знаю про его второго ученика. Даже не пошутил про то, что я ответил ему вопросом на вопрос.

– Он оказался слаб и не пережил ритуал, – пожал плечами Варяг. – Но это был его выбор – он хотел стать сильнее, и я готов был ему помочь. В конце концов, я всего лишь не сказал ему о том, что сильнее он станет, когда я займу его тело, а он собственно и не спрашивал. Вот только без помощи ацтекского бога огня Шиутекутли ритуал этого народа, инициированный обычными сансарными практиками и силой Карачуна, пошёл вразнос, и случилось то, что случилось.

– А зачем ты убил его мать?

– А кто тебе сказал, что это был я? – удивился упырь. – Вообще, Елена была мне симпатична, к тому же следила за собой, несмотря на образ жизни, и была не против моего общества, не обращая внимания на мою болезнь. Это именно её сын выбрал самого верящего ему человека в качестве жертвы, опоил её и привёл к месту ритуала. Я советовал ему взять кого-нибудь со стороны, но мальчик решил не утруждать себя, вот Шиутекутли и не отозвался…

– Ты так говоришь, – поморщился я, – словно бы ты здесь совершенно ни при чём.

– Ещё спроси – не стыдно ли мне, – вставив матерное словечко, Варяг сплюнул. – Ладно, сеанс – окончен. Прости, но мне не терпится вновь ощутить себя живым…

– Подожди, – вставил я. – Скажи, ты ведь уже бывал в этом… другом мире?

– Да, и пробыл здесь не один год, – раздражённо ответил упырь. – Большего тебе знать не нужно…

С этими словами он сорвал с шеи кулон, крепко сжав его в кулаке, и одновременно переходя в режим «Воеводы». Признаться, я первый раз видел, как воин с семью чакрами делает нечто подобное. Слышал – да, но видеть, как человек покрывается «Доспехами Духа», не приходилось…

В общем-то, Варяг практически не изменился, только некоторые участки открытой кожи стали антрацитово-чёрными, а всё остальное, в том числе и одежда, покрылось плотной дымкой красно-рыжего цвета. Спустя же мгновение кулон в его кулаке вспыхнул, и меня словно бы скрутили множество цепей – ощущение было такое, как будто я мгновенно попал в винт мясорубки, и кто-то уже настойчиво теребит рукоять, пытаясь провернуть в ней мою душу в фарш!

Рёва, который я издал, отпуская седьмую чакру, я даже не расслышал, тело мгновенно покрылось алым огненным покровом, а спустя мгновение мой кулак встретился с чёрной челюстью Варяга. Но произошло и ещё кое-что – драгоценная побрякушка в его руках взорвалась болезненно-белыми звёздочками, заставив мужчину орать от боли всё то время, пока он кувыркался по земле, снося своим телом надгробные плиты.

Почему я уверен, что именно кулон причинил упырю такую боль, да потому что знаю, что не пробил его броню – слишком крепкой она была у этого гада. Слишком силён он был при жизни.

– Чтобы просить кого-либо отдать его долги, – прорычал я, чувствуя, как вокруг тела струится золотая энергия, ласково соприкасаясь с огнём, рождаемым высвобожденной мощью моего аспекта, – нужно, чтобы они у него имелись! Я же тебе ничего не должен!