– Честно говоря, у меня тоже сложилось впечатление, что отношения в семьи разрушены напрочь. Но чего там гадать, сейчас пойдем и спросим у самой Анны!

– Думаешь, она тут?

– Если машина ее тут, то и она тут. Осталась праздновать удачное похищение у кого-нибудь из своих приятелей.

– Но у кого именно?

Какое-то время молодые люди переводили взгляд с первого подъезда на третий.

– Кинем жребий? – предложила Фима. – У тебя монетка есть?

Арсений обшарил все карманы, но монеток не завалялось. Вот до чего доводит человека наступление эры цифровой цивилизации. Уже и монетки, чтобы кинуть орел – решка, обыщешься. Надо, а не найдешь!

– Ну что же ты? Нету?

– И у тебя тоже нету?

– Я же из дома вообще на минуточку выскочила. Разумеется, у меня нету.

– Тогда будем палочки тянуть. Короткая – первый, длинная – третий.

Нашли палочки, стали тянуть, но Фима все равно была недовольна. Прямо каменный век какой-то, палочки они тянут. Если так дело и дальше пойдет, то они скоро палочками и огонь разводить будут. Накроется главный компьютер, и привет тебе, цивилизация! Да здравствует путешествие всего человечества назад в прошлое!

– Ты вытянула короткую, – отвлек ее от лишних мыслей голос Арсения. – Идем в гости к Каблуку!

Часы показывали половину второго ночи, Фима сильно сомневалась, что им откроют.

Но им открыла старенькая бабушка, которая явно узнала участкового, и которая произнесла всего два слова:

– Он дома!

И ушла к себе, шаркая тапочками.

– Он один? – спросил ей в спину участковый.

– Станет Димка один спать. Бабу притащил!

– С ковром?

– Если бы с ковром, – скептически хмыкнула старушка. – Как бы не с триппером.

И захлопнула дверь в свою комнату, показывая, что к сказанному прибавить нечего.

– Ну, пошли.

Фиме стало немного боязно. Ночь. Они в чужой квартире. Хозяева явно давно спят.

Фима совсем оробела. Не лучше ли прийти утром? Но Арсений, казалось, сомнений не ведал и к тому же знал, куда идти.

Он толкнул соседнюю дверь, и они оказались в самой неприбранной комнате, какую Фиме только доводилось видеть. Вернее, ничего похожего ей раньше видеть просто не доводилось. Конечно, ее братец тоже не был образчиком аккуратности и чистоплотности, носки у него находились то тут, то там, а грязные футболки обладали способностью забираться в самые неожиданные норки, откуда их потом приходилось извлекать всем семейством, но все же до такого Павлик свое жилье не доводил.

Фима озиралась по сторонам с каким-то священным трепетом. Потому что и сама Фима, чего уж там греха таить, частенько позволяла себе перекусить не на кухне, а у себя в кроватке, отчего ее спальное место оказывалось равномерно покрытым и конфетными фантиками, и апельсиновыми шкурками, и крошками. Как же без крошек-то! Но то, что творилось в этой комнате, – это было немыслимо.

Вокруг них был какой-то первозданный хаос. Вселенная в момент ее зарождения и то, наверное, выглядела опрятней. Какие-то куски и огрызки валялись по всему полу, перемежаясь грязной уличной обувью, использованными женскими предметами гигиены, пустыми бутылками, пачками от сигарет и окурками. Все пространство было засыпано табачным пеплом, который намертво въелся в эти стены и расставаться с ними не хотел ни за что на свете. Мебель была побитая, поломанная, дверцы висели криво, держась на одной петле, или вовсе отсутствовали, позволяя лицезреть содержимое шкафов, тоже, надо сказать, далекое от идеала.