– Продолжай рассказывать, Брюс.

– А что рассказывать? Мы уже видели это сто раз. С Клу родная мать наплачется. Его руки были даром Божьим, а сам он… скажем так, совсем не подарок.

– Значит, симптомы были заметны еще до теста?

– Да, пожалуй. Задним числом кажется, что их было полно. Я слышал, жена выгнала его. Он ходил небритый, с красными глазами, все в таком роде.

– Возможно, дело было не в наркотиках? – предположил Майрон.

– Конечно. Например, в алкоголе.

– Или он переживал стресс из-за развода…

– Знаешь, Майрон, будь на его месте кто-нибудь вроде Орела Хершисера, я бы еще засомневался. Но когда речь идет о таких бедовых парнях, как Клу Хейд или Стив Хау, можешь смело ставить на выпивку и наркоту. Шансов ошибиться – ноль.

Майрон посмотрел на Уиндзора. Тот поправил свои светлые кудри и стал практиковать перед зеркалом разные улыбки. В данный момент он пробовал лукавую.

«Легче, – напомнил себе Майрон, – легче».

– Брюс…

– Да?

– Что ты можешь рассказать о Софи Майор?

– А что тебя интересует?

– Так, общая информация.

– Просто любопытствуешь?

– Ну да…

– Понятно, – хмыкнул Брюс.

– Насколько сильно ей повредил проваленный тест Клу?

– Сильней не придумаешь. Впрочем, ты и сам знаешь. Она пошла на рискованный шаг, и до сих пор ее считали гением. Но Клу не прошел тест, и бабах – она всего лишь глупая девчонка, влезшая не в свое дело.

– Расскажи о ее прошлом.

– О прошлом?

– Да. Хочу узнать ее получше.

– Зачем? – буркнул Брюс. – Ладно, не важно. Она из Канзаса, а может, из Айовы, Индианы или Монтаны. В общем, откуда-то оттуда. Типичная девочка из провинции. Любит охоту, рыбалку и прочие развлечения на свежем воздухе. При этом здорово «рубит» в математике. Уехала на восток, чтобы поступить в Массачусетский университет. Там встретилась в Гари Майором. Они поженились и долгое время вели обычную профессорскую жизнь. Он преподавал в Брандейсе, она – в Тафтсе. В начале восьмидесятых они разработали компьютерную программу для ведения финансовых расчетов и из представителей среднего класса вдруг превратились в миллионеров. В девяносто четвертом их компания вышла на открытый рынок, и это позволило им сменить одно «м» на другое.

– Сменить одно «м» на другое?

– «Миллионеры» на «миллиардеры».

– А-а.

– Потом они сделали то, что делают многие очень богатые люди, – купили спортивный клуб. В данном случае «Нью-Йорк янкиз». Гари Майор обожал их с детства. Клуб стал бы для него отличной игрушкой, но, увы, он не успел ею воспользоваться.

Майрон прочистил горло.

– У них есть дети?

«Мистер Небрежность».

– Двое. Джареда ты знаешь. Он, в общем, хороший парень, не дурак, закончил нашу любимую альма-матер – Дьюкский университет. Но все его ненавидят, потому что он получил свое место благодаря мамаше. Его главное занятие – присматривать за финансами компании. Насколько я могу судить, справляется он с этим неплохо, а бейсбольные дела оставляет тем, кто в этом разбирается.

– Ясно.

– Еще у них есть дочь. Вернее, была.

Уиндзор вздохнул и неохотно закрыл дверцу. Ему всегда было нелегко отрываться от зеркала. Он сел напротив Майрона, как всегда, спокойный и невозмутимый. Майрон снова откашлялся и спросил в трубку: