Такой вопрос брат мне задал осенью, вскоре после нашего возвращения из Крыма.

– Это смотря в какую мистику, – дипломатично ответил я. – В дешевую – нет.

Вообще-то я ни в какую не верил вплоть до встречи с Шахерезадом. Но после нее вынужден был признать – похоже, что-то такое все-таки иногда случается. Как, например, со мной случилось. Но ведь не со всеми же подряд и не каждый год! И вообще, может, это была не мистика, а нечто вполне научное, просто основанное на неизвестных широкой публике законах мироздания.

– В предсказания, – уточнил Николай.

– В те, дата появления которых установлена точно и которые нельзя толковать двояко или трояко, – конечно, верю. Только, по-моему, таких до сих не было. Во всяком случае, мне про них ничего не известно. Всегда либо с датой полная неясность, либо текст можно трактовать как угодно. А с тобой-то что стряслось – цыганка погадала? Ты бумажник и деньги в карманах проверь на всякий случай, а то мало ли, вдруг пропало чего.

– Да, цыганка, только не мне и не сейчас. Нашему несчастному деду еще в шестьдесят пятом году. Он незадолго до второго покушения рассказал об этом княгине Долгоруковой, а она решила, что не имеет права держать такое в тайне.

– И как же звучало предсказание?

– Примерно так – смерть четыре раза пройдет рядом с императором, лишь задев его своим крылом, но пятый раз будет роковым и для него, и для России.

Я чуть не опошлил высокую торжественность момента жизнерадостным ржанием. Дело в том, что про это предсказание я читал еще в двадцать первом веке. Только там фигурировали другие итоговые цифры – когда шесть, когда семь, а иногда и вовсе восемь. Скорее всего, из-за лени и поспешности распространителей слухов – один что-то прочитал в Вики, второй в каком-то левом блоге, третий вообще в Твиттере – и кинулись знакомить публику со своими озарениями, даже не подумав согласовать числа. Ну а здесь и сейчас, ввиду отсутствия Интернета, источников распространения слухов гораздо меньше. Пока прорезался всего один.

– Где же это тебя познакомили со столь ярким образцом предикторского искусства?

– На приеме у Юсуповых. Там была Екатерина Михайловна, она недавно приехала из Ниццы. И рассказала мне эту историю.

– Только тебе или во всеуслышание?

– Ну… так, камерно. Кроме меня ее слушал молодой князь Вяземский и, кажется, рядом стоял какой-то гвардейский поручик.

Я вздохнул. Ну неймется княгине Долгоруковой, в этой истории так и не успевшей стать морганатической женой Александра Второго светлейшей княгиней Юрьевской. Что, кстати, пошло ей только на пользу – ее не успела возненавидеть большая часть петербургского высшего света. Подумаешь, бывшая любовница предыдущего императора! Тут и не таких видели. Ее по-прежнему принимали во многих домах, да и сама она время от времени устраивала какие-то сборища в Малом Мраморном дворце, отошедшем ей по завещанию деда.

– Помимо того она сказала, что еще до смерти деда говорила об этом старшему Вяземскому, он должен помнить, – не унимался Николай.

– Не спорю, вполне могла говорить. Дело в том, что в шестьдесят пятом году не так уж трудно было без всяких цыганок догадаться, что на императора обязательно начнутся покушения. А дальше – дело техники. В разных местах сделать несколько предсказаний, отличающихся только цифрами. Два раза смерть промахнется, три, четыре, пять и, наверное, шесть. Хотя для гарантии можно добавить семь и восемь. Совпавшее с действительностью предсказание вспомнится, остальные забудутся.