– В довольно непритязательном, – уточнил я.

Вечером была беседа с Маришкой, которую мне в конце концов удалось убедить кое-что от меня принять, а следующим утром я первым делом пригласил к себе начальника канцелярии и вопросил:

– Петр Маркелович, ну вот зачем вы живете так скромно? Нет чтоб воровать, как все порядочные люди!

– Во-первых, Александр, воруют не все, хоть и весьма многие. Во-вторых, я не хочу рисковать вашим доверием из-за каких-то денег. А в-третьих, что, уже пора начинать?

– Ваша понятливость всегда меня очень радовала. Да, пора. Какими суммами вы сможете оперировать?

– Зависит от условий задачи. Если требуется, чтобы вообще никто ничего не заметил, то десять, максимум пятнадцать тысяч в год. А если при вашем попустительстве, да еще подмазать кой-кого из министерских контролирующих, то раз в десять больше.

– Начинайте подмазывать. Денег на это дать?

– Ваше высочество, вы что, смеетесь?

– Нет, просто демонстрирую свою неграмотность в коррупционных схемах. Скоро на счет комитета должны прийти двести пятьдесят тысяч по неподотчетным статьям, и можете смело накладывать лапу примерно на четверть. С этих денег вы, во-первых, должны как-то повысить свое благосостояние, чтобы это стало заметно. А во-вторых, подарить яхту своей секретарше! С виду и по документам совсем недорогую, а реально – как минимум тысяч на сорок. Как ее купить и правильно оформить на таких условиях, сами разберетесь?

– Конечно. Как скоро это надо сделать?

– Если получится, то чтобы поплавать можно было еще в этом году, но если возникнут трудности, то можно подождать и до следующей весны. У вас есть еще какие-нибудь вопросы?

– Да, один. Он, конечно, относится к делу, но не напрямую, и без его прояснения, в принципе, можно было бы обойтись. Но все же прошу разрешения его задать.

– Задавайте.

– Александр, ведь Марина с самого начала вашего знакомства отказывалась от любых ценных подарков и уж тем более от денег. Я знаю, что небольшая яхта – это ее мечта, но вам придется приложить немалые усилия, чтобы она согласилась ее принять. Так?

– Почти. Не придется, а пришлось приложить, в остальном все верно. Но ведь только этим ваш вопрос не ограничивается?

– Вы правы. Признаюсь, я поначалу несколько преувеличил ее целеустремленность и циничность, эти стороны характера, хоть и наличествуют, главной роли не играют. Девочка, по-моему, любит вас – насколько умеет, разумеется. И лелеет тайную надежду, что, возможно, ей удастся склонить вас к женитьбе, хоть и понимает всю эфемерность подобных мечтаний. Она знает, что тогда вам с ней придется надолго, если не навсегда, покинуть Россию, но это ее не пугает. И мой вопрос таков – насколько оправданны ее надежды? Еще раз подчеркну, что совершенно не настаиваю на ответе.

– Если бы я был один, то они, эти самые надежды, были бы совершенно реальными. Сам иногда о таком мечтаю. Но… у меня есть Николай, есть вы и другие люди, которые мне поверили. Есть отец. И есть Россия, именно у меня, сам этому иногда удивляюсь! И предать все и всех я не могу, а подобный описанному вами образ действий именно предательством и станет. Я надеюсь, что Мариша будет рядом со мной долго, но жениться нам с ней нельзя.