В двенадцать лет Саша стала ходить в секцию пинг-понга, на английский язык и в бассейн, и времени на домашние игры не оставалось. И хотя никаких кукольных чаепитий и собачьих переодеваний больше не было, Кутя по-прежнему жила у Саши в постели. Она была уже не молодым щенком, а существом вполне преклонных лет. Ей шел чуть ли не седьмой десяток, когда наступил новый век.
Саша жила себе и жила, закончила школу, поступила в институт, на третьем курсе у нее случился бурный роман с однокурсником. Собачку Кутю положили на антресоли вместе со старой каракулевой шубой Елены Михайловны. В очередной раз она уступила свое место на подушке…
К тому времени квартира из родственно-коммунальной стала отдельной, двоюродные братья Милы построили кооперативную квартиру и выехали. Мила с мужем принимала материальное участие в строительстве этой квартиры и в качестве компенсации получила от съехавших родственников половину дачного участка, ими совместно унаследованного от Елены Михайловны. Теперь Мила оказалась единственной владелицей шести соток земли и домика в две комнаты…
В этот освободившийся от родственников дачный домик Мила вывезла весь скопившийся за долгие годы в городской квартире хлам, всё старье и все вышедшие из употребления вещи, которые выбросить на помойку рука не поднималась по привычке всегдашней небогатой жизни. Теперь у Саши было всё – и отдельная комната, и дача, и диплом Плехановского института. И она вышла замуж за того самого однокурсника, который вытеснил некогда Кутю.
В первое лето Саша с мужем Толей целый месяц провела на даче, где они с большим рвением принялись обустраивать летнее гнездо. Ее Толя оказался рукастый, и ему в радость было это жизнеустроительство. Всё барахло в трех допотопных фанерных чемоданах перенесли в сарай, в доме очистили стены от старых обоев в трижды старомодных розах, поклеили новые, в веселых полосках и птичках. Толя сделал новую проводку и даже в сарай провел электричество. Вот тут-то и произошла неприятность. Когда они уезжали с дачи в конце августа, в дачном поселке шли какие-то работы, были неполадки с энергоснабжением, случилось замыкание, и сарай загорелся. Местные люди сразу же вызвали пожарников, но когда те приехали, сарай начисто сгорел, а в нем и всё свезенное на дачу барахло. И собачка Кутя приняла быструю огненную смерть вместе со старой шубой Елены Михайловны и изношенной обувью, которую хранили, видимо, до худших времен. На этом всё и закончилось: дом не пострадал, и на соседние дома огонь не перекинулся.
Мила, когда узнала о пожаре, сначала ужасно расстроилась, но когда ей сообщили, что сгорел только сарай, утешилась… Она даже не могла вспомнить, что же там лежало… Про собачку не вспомнила.
Следующим летом Толя закончил ремонт дачного домика, теперь уже под присмотром тещи Милы. В июле родился у молодой парочки сын Андрюша. Славный голубоглазый младенец. Всё было с ним хорошо, он сосал с аппетитом, в весе прибавлял изрядно, отросли щечки, на лысой головке отрос смешной чубчик серовато-белых волос. К полугоду стал меняться, как обыкновенно бывает, цвет глаз – от молочно-голубых младенческих к тому взрослому цвету, который остается на всю жизнь. Тут-то и обнаружилась одна интересная особенность: один глазок у Андрюши стал темнеть, из голубого превращался в карий, как у отца, а второй так и остался младенчески-голубым. Встревожились, обратились к докторам. Глазная врачиха сказала, что такое разноглазье иногда случается, на зрение не влияет. Называется это явление гетерохромия. В остальном мальчик Андрюша был здоровым веселым ребенком, ласковым, с хорошим характером…