В целом фронтам предстояло окружить и уничтожить главные силы трех групп армий противника и к весне продвинуться на глубину 300–400 км. Нереальность такого замысла вытекала уже из фактического состояния советских войск. Красная Армия насчитывала около 4,2 млн человек, 28 тыс. орудий и минометов, 1780 танков, из них 506 тяжелых и средних. Им противостояли войска Германии и ее союзников численностью около 4 млн человек, около 35 тыс. орудий и минометов и 1500 танков[180]. Советские фронты ни на одном из направлений не имели ни количественного, ни качественного перевеса над противником. Более половины дивизий действующей армии имели примерно 50 % штатного состава. Особенно сильно были обескровлены соединения Западного и Калининского фронтов, которые вели непрерывные бои с главной ударной группировкой вермахта, наступавшей на Москву. Эти же фронты играли главную роль и в развернувшемся контрнаступлении.
После совещания Сталин поручил Шапошникову обобщить опыт предыдущих боевых действий и выработать рекомендации по его использованию в предстоящем наступлении. Эту задачу начальник Генштаба возложил на своего заместителя. Василевский, тщательно проанализировав опыт контрнаступления под Москвой, 9 января представил Сталину проект директивного письма Ставки. Он внес в него ряд правок и около двух часов ночи 10 января подписал этот документ. Свою подпись поставил и Василевский.
Директивное письмо за № 03 было адресовано военным советам фронтов. В нем нашло отражение требование Сталина о полном разгроме противника в 1942 г[181]. Для осуществления этой задачи войска должны научиться взламывать оборонительную линию противника, организовывать прорыв его обороны на всю ее глубину и тем самым открыть дорогу для продвижения пехоты, танков, кавалерии. С этой целью требовалось «заменить в практике наших армий и фронтов действия отдельными дивизиями, расположенными цепочкой, действиями ударных групп, сосредоточенных в одном направлении». В каждой армии предписывалось в состав ударной группы включить три-четыре дивизии и 60–80 орудий, а в каждом фронте — несколько армий и 150–200 орудий.
Далее в письме говорилось:
«Чтобы артиллерийскую поддержку сделать действенной, а наступление пехоты эффективным, нужно от практики артиллерийской подготовки перейти к практике артиллерийского наступления.
Что это означает?
Это означает, во-первых, что артиллерия не может ограничиваться разовыми действиями в течение часа или двух часов перед наступлением, а должна наступать вместе с пехотой, должна вести огонь при небольших перерывах за все время наступления, пока не будет взломана оборонительная линия противника на всю ее глубину.
Это означает, во-вторых, что пехота должна наступать не после прекращения артиллерийского огня, как это имеет место при так называемой артиллерийской подготовке, а вместе с наступлением артиллерией, под гром артиллерийского огня, под звуки артиллерийской “музыки”.
Это означает, в-третьих, что артиллерия должна действовать не вразброс, а сосредоточенно, и она должна быть сосредоточена не в любом месте фронта, а в районе действия ударной группы армии, фронта, и только в этом районе, ибо без этого условия немыслимо артиллерийское наступление».