— Можно мне шампанского? — спрашивает она и заходит в кабинку. У девушки очень плохая кожа, замазанная толстым слоем тонального крема, и говорит незнакомка с южноафриканским акцентом.

— Мне нравится ваш акцент! — произносит он, пытаясь перекричать музыку. Девушка шмыгает носом, морщится и называется Барбарой, но ему кажется, что Барбара — просто первое имя, которое пришло ей в голову. Она худая, у нее костлявые руки и маленькая грудь, которую он откровенно разглядывает, однако девушка ничего против этого не имеет. У нее фигура балерины.

— Вы балерина? — спрашивает он. Она снова шмыгает носом и пожимает плечами. Декстер решает, что Барбара ему очень, очень нравится.

— Что за повод? — безразлично спрашивает она.

— У меня годовщина! — отвечает он.

— Поздравляю! — Она наливает себе шампанского и поднимает пластиковый стаканчик.

— А вы даже не спросили, что за годовщина, — говорит он. Должно быть, язык у него уже сильно заплетается, потому что она три раза просит его повторить, что он сказал. Он решает не ходить вокруг да около и прямо сообщает: — Ровно год назад моя жена попала в аварию.

Барбара нервно улыбается и начинает оглядываться по сторонам, точно жалеет, что вообще к нему подсела. Общаться с пьяными — ее работа, но этот посетитель какой-то совсем странный — кому взбредет в голову праздновать аварию и неразборчиво бормотать что-то про какого-то водителя, который не смотрел, куда ехать, и какой-то судебный процесс? Она ничего не понимает и не хочет понимать.

— Давайте я вам станцую, — предлагает она, чтобы сменить тему.

— Что? — Он наклоняется к ней. — Что вы сказали? — От него разит перегаром, и он брызгает слюной ей на щеку.

— Я говорю, давайте я вам станцую, может, вас это немного приободрит? Вам бы не мешало немного взбодриться.

— Не сейчас. Может, потом, — отвечает он и кладет руку ей на колено — твердое и неподвижное, как перила. Он снова начинает говорить, но это уже не нормальная речь, а какая-то бессвязная тарабарщина, набор горьких фраз, которые он повторяет снова и снова: ей было всего тридцать восемь… мы хотели ребенка… а водитель так и остался безнаказанным… интересно, что этот ублюдок делает сейчас… отнял у меня лучшего друга… он за все ответит… всего тридцать восемь лет… где справедливость… а как же я?… что мне теперь делать? Барбара, скажи, что мне теперь делать?

Он вдруг замолкает.

Барбара, опустив голову, смотрит на свои ладони, аккуратно сложенные на коленях, будто перед молитвой, и на мгновение ему кажется, что его рассказ ее тронул, что ему удалось как-то затронуть душу этой прекрасной незнакомки. Может, она молится за него или даже плачет? Неужели он довел бедную девушку до слез? Его переполняет глубокая нежность к этой Барбаре. Он накрывает ее ладонь своей, и вдруг понимает, что девушка пишет сообщение. Всё это время, пока он рассказывал ей об Эмме, у нее в руках мобильник, и она писала сообщение! Декстера вдруг охватывает ярость и отвращение.

— Что ты делаешь? — дрогнувшим голосом спрашивает он.

— Что?

— Что ты делаешь, чертова дура? — кричит он, размахивается и ударяет ее по рукам. Телефон летит через весь зал. — Я с тобой разговариваю!