Эмма и Кэллум кивают друг другу через стекло. У неверности, расставаний и разводов свой этикет, унизительный и абсурдный, но стороны заняты, клятвы в вечной вражде принесены, и теперь, несмотря на то что они знакомы почти двадцать лет, Эмма больше не должна говорить с Кэллумом. Что касается Сильви, бывшей жены Декстера, у Эммы установился подчеркнуто жизнерадостный и дружелюбный тон в общении с ней, но, несмотря на притворство, неприязнь повисла между ними дымовой завесой.

— Не обращай внимания! — щебечет Сильви и ставит на тротуар свои длинные ноги. — Повздорили немного насчет того, сколько багажа брать с собой!

— Отпуск — это такой стресс, — машинально произносит Эмма.

Жасмин достают из автомобильного сиденья, и она забирается к Эмме на руки, утыкается лицом ей в шею, обхватив тоненькими ножками ее талию. Эмма в смущении улыбается, словно говоря: «Ну что я могу сделать?», а на лице Сильви застывает такая неестественная улыбка, будто ей пришлось растягивать губы пальцами.

— Где папочка? — спрашивает Жасмин, по-прежнему уткнувшись Эмме в шею.

— На работе, но очень скоро вернется.

Эмма и Сильви снова улыбаются.

— Ну и как там дела? — наконец выдавливает из себя Сильви. — В магазине?

— Очень хорошо, просто замечательно.

— Что ж, жаль, что мы с ним не повидались. Передавай привет.

Снова молчание. Кэллум заводит мотор, давая понять, что пора ехать.

— Не хочешь зайти? — спрашивает Эмма у Сильви, заранее зная ответ.

— Нет, нам пора.

— Куда на этот раз?

— В Мексику.

— Мексика. Замечательно.

— Ты там не была?

— Нет, но когда-то работала в мексиканском ресторане.

Сильви прищелкивает языком, а Кэллум ревет с водительского сиденья:

— Поехали! Или хочешь в пробке торчать?

Жасмин снова сажают в машину, чтобы попрощаться, — «Будь хорошей девочкой, не смотри телевизор», — Эмма же тем временем относит в дом ее вещи: светло-розовый виниловый чемоданчик на колесиках и рюкзак в виде панды. Когда Эмма возвращается, Жасмин ждет ее на тротуаре, выпрямившись, как школьница, и прижав к груди стопку книг с картинками. Красивая, модненькая, безупречная, немного печальная, она каждой клеточкой напоминает свою мать и ничем не напоминает Эмму.

— Нам пора. Не представляешь, что там творится на регистрации. — Сильви забрасывает свои длинные ноги обратно в машину, точно лезвие складного ножа. Кэллум смотрит прямо перед собой.

— Что ж. Приятно вам отдохнуть в Мексике. Поплавать с маской…

— Не с маской, с аквалангом. Маски для детей малых, — неожиданно огрызается Сильви.

Эмма вздрагивает:

— Извините. Значит, с аквалангом. Ну, не утоните там!

Сильви вскидывает брови, губы складываются в букву «о» — но что Эмма может сказать? «Я серьезно, Сильви, не утоните. Я действительно не хочу, чтобы вы утонули!» К тому же слишком поздно: слов назад не взять, иллюзия дружбы рассыпалась в прах. Сильви, подозвав Жасмин, отпечатывает на лбу дочери поцелуй, с треском захлопывает дверь, и черный джип уезжает.

Эмма и Жасмин стоят на тротуаре; Жасмин машет вслед машине ручкой.

— Ну что, Мин, твой папа только в шесть вернется. Чем хочешь заняться?