Беседа ведётся на понятном почти всем присутствующим дари.

Дочь степного хана, говорящая только на туркане, пришла со своим привычным охранником, который, как доносят слухи, является ещё и её братом (второй крови через родителей). Её брат аккуратно и негромко успевает переводить ей всё, сказанное за столом, добавляя от себя пояснения в вопросах, непонятных девочке в силу молодого возраста.

– Скажу от имени пашто, – хлопает по столу самый старший из присутствующих пуштунов, Ахтар. – Хотя Наместник и сын нашего народа, пуштуны просят не возлагать на них ответственность за его поступки, действия, и бездействие. Мы отказываемся от него, как от родича: он отрезанный ломоть. Сказано от имени Джирги.

– Неожиданно, – удивляются сразу несколько человек, сидящих в группе дари.

– Если вы думаете, что бешеный пёс принимается кусаться, начиная с чужих, вы очень ошибаетесь, уважаемый, – со смесью досады и разочарования отвечает Ахтар. – Бешеный пёс обычно начинает с того, что срывается с привязи; и первым уязвляет своего хозяина. Как правило.

– Его собственный род отказался от него, но до сего момента это было нашим внутренним вопросом. – Кивает в такт Ахтару кто-то из его родичей-Каррани, сидящий рядом. – Сейчас это действительно бешеный пёс, сорвавшийся с привязи. И пашто, говоря языком туркан, сейчас находятся в одной лодке со всеми.

Когда это туркан успели обзавестись и освоиться с лодками настолько, чтоб это стало входить у них в поговорки, никто не задумывается. Как и пропускает насмешливое хмыканье в этом месте со стороны дочери Степного хана, когда её брат с ничего не выражающим лицом переводит ей всё в подробностях.

– Уважаемые, мне есть что сказать, – поднимает руку брат дочери Степного хана. – Но у нас не было времени подготовиться к разговору с вами: занимались вязкой лодок с пашто, – степняк кивает в сторону Ахтара и прочих пуштунов. – Мы с сестрой не успели ни договориться, ни даже сравнить, что известно каждому из нас. Разрешите, я сейчас скажу, как я вижу ситуацию и выходы из неё. Затем моя сестра меня поправит, если я ошибусь. Сказанное ею будет сказано от имени Орды.

– Давайте, без вас всё равно ничего не решится, – вразнобой доносится с разных концов стола.

– Бача, переведёшь всем на дари? – обращается уже, видимо, к товарищу степняк.

– Конечно. Говори на туркане, чтоб твоя сестра понимала, – кивает тот.

– Итак… У нас есть четыре проблемы и три вопроса. – Начинает степняк, вооружаясь большой доской для записей, которую Иосиф всегда выставляет на видное место перед каждым разговором. – Проблема номер один: стража Наместника не выполняет своих обязанностей; налоги растут; по улицам ходить всё опаснее. Есть даже пострадавшие женщины.

Степняк записывает на доске всё сказанное письменностью, используемой кочевниками-туркан. Ни слова не говоря, рядом с ним становится Иосиф и очень быстро, почти не глядя на запись туркан, записывает всё то же самое на дари, и рядом – на пашто.

– Вторая проблема. Лечебница. Я сейчас не буду перечислять ни вспомоществование при сложных родах, ни помощь старикам, ни лечение при травмах, произошедших на общественных работах… Скажу лишь: все знают, что лечебница нужна, и всё необходимое для неё у нас есть. – Мел в руках кочевника продолжает мелькать по доске. – Третье. В городе нет справедливого суда. А необходимость в таком суде возникает ежедневно, в вопросах различной степени важности. И четвёртое: жители перестают чувствовать себя в безопасности. Как из-за уличных разбойников, всегда расцветающих при попустительстве Городской Стражи. Как из-за отсутствия помощи со стороны Провинции всем тем, кому такая помощь должна оказываться. Так и из-за небрежения Наместником своими обязанностями. ВСЁ ТАК?