Сам Старшина представился именем то ли Мазаар, то ли Музафар, я не разобрал… а переспрашивать было неприлично.

Помог он и с забоем (пустив бойцов Орды Алтынай в специально для этого предназначенное место у рынка), и с хранением: оказалось, что какая-то часть бойцов где-то что-то патрулировала вокруг (я не вникал в детали) и на дневное принятие пищи не успевала.

Вот для них, Мазаар-Музафар предложил оставить мясо на леднике. Которым его вотчина оказалась оборудована.

К моему удивлению.

А когда мы уже выходили с ледника с Алтынай, к ней подлетел, соскакивая с коня, один из её бойцов. Без приветствия выпалив:

— Её убили не мы! Помоги разобраться!

— Что случилось? — впивается в парня взглядом Алтынай.

— За базарными рядами, вот там, район домиков, принадлежащих постоянным рыночным торговцам. И несколько гостевых домов, для торгующих сезонно. Стоят не рядами, а как попало. В одном из кривых проходов лежит старуха. Местная. — Достаточно сжато и информативно докладывает парень. — Вначале поднялся крик. Мы подъехали всем десятком. Посмотреть, в чём дело. Там местные над телом голосят. Я сразу сюда, к тебе, известить.

Алтынай переглядывается со мной и трогает меня за руку, далее парню отвечаю уже я:

— Спасибо. Всё правильно сделано, понеслись туда быстро. — Оборачиваюсь уже на ходу к Алтынай. — Будешь в своём шатре? Никуда не отходи оттуда. Я знаю, что это может быть. Все подробности тебе первой, но никуда не уходи из шатра!

— Туда иди, я догоню, — указывает мне направление парень, после чего Алтынай взлетает почти на круп его коня позади него. Не испытывая внешне, впрочем, никакого неудобства.

А он галопом везёт её буквально несколько сотен метров к стоянке Орды, где и ссаживает с коня. Молодец, кстати, я б не додумался…

Сам возвращается ко мне. После чего уже я хлопаю по крупу его коня и перехожу на бег рядом с ним.

Являясь продуктом более позднего времени, я должен был предположить варианты подобных провокаций с местной стороны. За что и корю сейчас себя на бегу.

Тем более, лично для меня в таком манипуляционном приёме нет ничего нового: берутся любые неустановленные лица. Затем неустановленные лица подрывают неустановленное взрывное устройство в людном (или не очень, смотря какая задача) месте.

Потом берём каналы коммуникации (хоть и те же новостные каналы по радио и ТВ) и объявляем виновного. Старательно забивая его имя \ название \ приметы \ идентификационные признаки \ любые комбинации перечисленного на выбор — в подсознание аудитории.

Игнорируя логику, напирая исключительно на эмоции. Нагнетая эмоциональную истерию во всех доступных каналах коммуникации (например, по телевизору на всех каналах. Или, если телевизора нет, то пятью — семью человеками, во всю глотку вопящими на рынке, что виноваты шурави \ туркан \ темнокожее гетто \ белые варвары \ нужное подчеркнуть).

Поскольку толпа разогрета до предела, само событие реально имело место, а каких-либо реальных доказательств вины кого-то конкретного нет (хотя тут не точно: можно и озаботиться заранее), в нужный момент нужно просто орать как можно громче с разных концов этой толпы, просто указывая пальцем на «виновного».