- А ничего, - констатирую я.
- Прилично, наверно эта штука стоит сто тысяч долларов.
- Может попробуем вот это.
Я выдергиваю из воды бутылку не похожую на шампань.
- Давай.
Отбиваю горлышко и опрокидываю содержимое в рот.
- Вот это прелесть. На попробуй эту.
Я протягиваю бутылку Георгию. Он пьет и тут же глухо заговорил микрофон.
- Вы чего там бубните, ребята?
Я подношу свой шлем к лицу.
- Все в порядке, Пахомыч. Просто я крою этого...
- Хорошо. Только по тише.
Я прикладываю палец к губам.
- Понял, -шепотом отвечает Георгий.
Мы попробовали еще одну бутылочку, правда с рифленым низом и чуть светлую на вид, после этого дружно плюнули.
- Что это за дерьмо, здесь вкус осиновой коры.
- Я бы за нее и рубля не дал. Пошли, уже пора...
Мы завернули друг у друга шлемы, пошли вкалывать дальше.
Но уже было на душе очень приятно. Я собираю бутылки и тут слышу мурлыкание песни..., в наушниках сразу же зашипел голос Пахомыча.
- Это что еще? Георгий, ты не заболел?
- Нет, Пахомыч, это мне просто весело.
- Заткнись, здесь динамик включен.
- Понял, Пахомыч.
Мы с трудом закончили смену и поднялись наверх. Когда отвинтили шлемы, Пахомыч приблизился и подозрительно посмотрел на нас.
- Вы случайно не хватили кессонки?
- Нет.
- Валите к Дусе, пусть вас проверит.
Мы сидим перед Дусей и виновато смотрим в пол.
- Так что мне с вами делать? - грозно смотрит на нас Дуся.
- Ничего, - отвечает Георгий. - Чуть прихватило кессонкой.
- От вас разит винищем...
- Где же мы на дне то могли пить, в водолазных костюмах...
Она подозрительно смотрит на нас.
- Ничего не понимаю. Действительно, нигде, но несет от вас все равно вином..., - Дуся отчаянно думает, потом трясет головой. - Хорошо, я поверю, что вы не пили, тогда сейчас же марш в пастель и чтобы ни один не поднялся до семи утра.
- Дуся, ты у нас золото..., - начал Георгий.
- Заткнись, иначе завтра не пойдешь под воду.
- Понял.
Мы выходим из ее каюты и Георгий шепотом говорит мне.
- А здорово мы их надули.
Последняя сетка с бутылками ушла наверх. Мы поднялись на спасатель и скинули шлемы. Недоверчивый господин Хелин уже кончил пересчитывать бутылки и переводчик торопливо выговаривал Пахомычу.
- Здесь не хватает сто одиннадцать бутылок.
- Пусть сам спустится на дно и проверит, куда их разбросало. Мои ребята вычистили хранилища и, как сами понимаете, спрятать под рубаху их не могли.
- Я вычту свои потери из ваших сумм, причитающихся договором.
- Ничего не выйдет. Уж я то изучил этот вопрос. В договоре четко сказано, что найдем, то ваше.
Хелин ругается и убирается на свою яхту.
Мы собираемся домой.
Медленно ползут вверх якоря. Я и Георгий, облокотились на борт, и косо поглядываем на выползающую из воды черную отливку. Она выползла вверх и застряла у борта. Я тут же зажмурил глаза. Белая веревка отчетливо выделялась на фоне борта. Мы медленно отодвигаемся от борта и расходимся по каютам...
Спасатель завибрировал, от работающих двигателей и стал отваливать от яхты. Мы понимаем, что господин Хелин нам не доверяет, он хочет убедится, что мы отвалим от сюда и не вернемся назад, не спустимся вниз за якобы оставшимися бутылками.