– Ну и что скажете, Мехмед-бей?

– Скажу, что местные заигрались. Специально задирать испанцев, за которыми стоит Русская Америка, это надо вообще лишиться рассудка. Впрочем, похоже, рассудка у них изначально не было.

– Вот и я о том же. «Сантиссимо Сакраменто» привели неделю назад. Я уверен, что у испанцев хватает здесь своих шпионов, поэтому в Испании уже должны все знать. Как и когда испанцы отреагируют – это другой вопрос. Но отреагируют обязательно. А вместе с испанцами могут еще и тринидадцы вмешаться, которые сейчас в Альхесирасе находятся. Вот тогда будет «финита ля комедия», как говорят неверные. Либо от Алжира останутся лишь груды щебня, либо тринидадцы захватят Алжир в целости, как Гавану, и отсюда уже не уйдут, перебив всех несогласных. А если мы сюда сунемся, то и нас отправят вслед за алжирским деем и его прихлебателями. Тринидадцы церемониться не станут, а пытаться воевать с ними – есть более простые способы самоубийства. Нам надо срочно доставить эти сведения.

– Пожалуй, что так оно и есть… А сейчас что делать будем, Хасан-бей? Ведь все равно нам до завтрашнего вечера ждать надо?

– Сейчас походим по базару – как раз жара спадает, и народ на улицу выбирается. Потом поужинаем в хорошей мейхане. А заодно посмотрим, послушаем. Хоть Али – сущий подарок для шпиона, столько всего интересного рассказал, но может быть, и еще что-то важное узнаем…

Однако поход по базару ничего нового в плане получения информации не дал. Несколько больше удалось узнать в крупной харчевне, где предавались чревоугодию пираты, вернувшиеся с «промысла». Они нисколько не стеснялись присутствующих и громко хвалились своими подвигами. Из разговора было понятно, что пируют две шайки, промышлявшие в разных районах. Но они больше обсуждали вопросы, касающиеся добычи, а не предстоящих действий. Мехмед, слушая это, лишь покачал головой, а Иван решил, что надо заканчивать. Ничего нового они больше не узнают, если продолжат собирать базарные сплетни. А залезть куда-нибудь, как когда-то в дом Ибрагима… Увы, сначала надо найти такого «ибрагима», то есть достойную внимания персону, и лишь потом лезть. Но где ее искать? Было бы времени побольше – никаких сложностей, а так… Все равно скоро сюда придет Кемаль-паша и устроит вразумление слишком много возомнившим о себе подданным повелителя правоверных. А там уже не будет никакой разницы, какая персона достойна внимания казака-характерника, а какая нет.

Вернувшись на борт «Аль Ясат», Иван собрал всю команду на палубе и дал приказ бдить ночью в оба. Нехорошее предчувствие не отпускало. Причем вокруг не было ничего подозрительного. Пока они с Мехмедом были на берегу, никто «Аль Ясат» не интересовался, бакшиш не вымогал и вообще на нее внимания не обращал. Шебека стояла на якоре неподалеку от берега и была готова к выходу. Ждали лишь возвращения разведчиков. Но что-то не давало Ивану покоя, и он никак не мог понять, что именно. Как будто бы пропустил что-то очень важное, не придав ему значения.

Солнце скрылось за горизонтом и на небе вспыхнули первые звезды. Ночь окутала город и бухту со стоявшими в ней кораблями. Кое-где были видны огоньки, позволяющие ориентироваться в границах города, но основная часть берега была скрыта во тьме. Иван стоял на палубе и вслушивался в ночную тишину, нарушаемую лишь плеском воды возле борта. Шум вечернего города сюда не долетал. И тут он неожиданно понял, что его насторожило. Фраза, брошенная одним из пиратов: «Если гяур не обманет Ахмеда, то мы станем богаче самого султана!» Какого Ахмеда? Неужели речь шла об алжирском дее, Ахмеде бен Али?! И какой гяур должен его не обмануть, и в чем именно не обмануть? Увы, больше ни одной зацепки нет. И на берег завтра отправляться нельзя – разведчики могут вернуться в любой момент… А-а-а, шайтан с ним, с этим Ахмедом, пиратами и неизвестным гяуром! Придет Кемаль-паша, и у местного «воинства» появятся совсем другие животрепещущие проблемы.