— Органика — это то, что растет, — терпеливо объяснила Аннет, и я решил, что мне следовало бы догадаться об этом самому. — Например, кораллы.

Она выдвинула ближайший ящик, который оказался довольно длинным, и показала мне, что в нем было: прозрачные пластиковые пакетики с многочисленными ярко-красными закорючками, нанизанными на ниточки.

— Итальянские, — пояснила она. — В Средиземном море лучшие кораллы.

Закрыв этот ящик, она двинулась дальше и открыла другой.

— Морские ушки — из раковин морских моллюсков.

Следующий.

— Слоновая кость. У нас еще немного есть, но сейчас мы не можем ее продавать. Далее.

— Перламутр. Его мы продаем в очень больших количествах.

— Розовые мидии.

— Речной жемчуг. И наконец:

— Искусственный жемчуг. Обработанные жемчужины хранятся в сейфе.

Это было невероятное многообразие форм и размеров. Аннет улыбнулась, глядя на мое ошеломленное лицо, и пригласила меня в соседнюю комнату.

Те же этажи металлических ящиков, поднимающиеся до плеча, однако на этот раз они возвышались не только по периметру помещения, но и в центре, оставляя лишь узкие проходы, как в магазине.

— Кабошоны для перстней и других украшений, — объяснила Аннет. — Они лежат в алфавитном порядке.

Начиная с аметистов, там были гранаты, жадеиты, лазуриты и десятки других, о которых мне лишь краем уха доводилось слышать.

— Полудрагоценные, — коротко пояснила Аннет. — Все настоящие. На стекло и пластик мистер Фрэнклин даже и не посмотрит. — Она осеклась. — Не посмотрел бы, — печально поправилась она после секундной паузы.

Здесь повсюду ощущалось его присутствие. Словно он вот-вот войдет в дверь и бодро скажет:

«Привет, Дерек. Ты откуда взялся?» И если даже я, видевший его мертвым, все еще не мог в это поверить, то насколько же труднее было в это поверить Аннет или Джун.

«Да и Лили тоже», — думал я. Лили встретилась нам в третьей комнате. Она толкала перед собой коричневую картонную коробку на чем-то вроде тележки и, сверяясь со списком, складывала в нее пакетики с нитками бусинок. Волосы ее были расчесаны на прямой пробор и убраны назад. Со своим маленьким невыразительным ротиком и круглыми щечками Лили напоминала гувернантку из романа Шарлотты Бронте и была одета так, словно добровольно решила принести себя в жертву. «Тип женщин, которые, тихо и безмолвно страдая, любят своего господина, — подумал я. — Интересно, какие чувства она испытывала к Гревилу?»

Какие бы ни испытывала, она не давала им воли. Едва подняв глаза, она лишь взглянула на меня, когда Аннет пояснила, что Лили собирала родониты, яшму, авантюрины и тигровый глаз для отправки одной из крупнейших ювелирных фирм.

— Эти камни мы импортируем, — сказала Аннет. — Мы занимаемся оптовыми поставками. У нас около трех тысяч клиентов, а то и больше. Есть и крупные фирмы, и мелкие. Мы пользуемся большим авторитетом среди поставщиков полудрагоценных камней. Нас очень ценят. — Она перевела дыхание. — Нам доверяют.

Я знал, что Гревил много ездил по всему миру и покупал камни. Мы часто встречались то накануне его отъезда в Аризону или Гонконг, то после его возвращения из Израиля, но, кроме названий стран, он мне больше ничего не рассказывал. Я наконец понял, чем он занимался и что заменить его будет очень непросто.